Хочу озвучить вопросы, пока он крепит мне цветок в волосы, но внезапно звуки застревают в горле. Я открываю рот, но с губ не срывается ни слова.
Что за черт?
‒ Нравится подарок? ‒ ехидно спрашивает бета, явно любуясь моими усилиями. ‒ Его цель: спасти тебя от тяжести лишних слов. Зачем понапрасну сотрясать воздух. Прими тишину, Лютик. А, знаешь, безмолвной ты еще очаровательнее.
Он снисходительно хлопает меня по щеке и щелкает пальцами. На мои плечи тут же опускаются лапищи бугаев.
‒ Тащите на выход, ‒ командует он. ‒ Думаю, там ее уже ждут. Передайте девку посланникам из Прорвы. Из нее получится превосходный товар.
Глава 26. Изба и молитва
Это фиаско, Аська!
Нет, слабо сказано. И какой же уровень удачи должен быть, чтобы нарваться на такую подставу?
Мало того, что на меня нацепляют какую-то дрянь, которая полностью вырубает мой голос, так еще бугаи перед расставанием прикрывают тяжелым браслетом Дулю на моем запястье. Снять его никак не получается. По всей видимости, бета, помешанный на мести, не желает, чтобы те, кому он меня передает, знали, что я ‒ студент академии истинных альф.
Дальше все происходит за кошмарно короткий промежуток времени. Связанную и молчаливую меня аккуратно передают из рук в руки. Следующими транспортировку продолжает компания из двух громил в черных одеждах и черных матерчатых масках на глазах. Один закидывает меня на плечо и устремляется за вторым. Тот держит перед собой фонарь с металлической ручкой, и мы следуем за светом. Путь наш лежит через длинные подземные коридоры. Пинки и дергание ни к чему не приводят. А из-за цветка я даже протестующе помычать не могу.
Минут через пятнадцать меня поднимают в залитые светом помещения. Богатые убранства превосходят даже роскошь элитных «Садов грез» мадам Яи. Несколько девушек в одинаковых длинных желтых одеяниях, сбиваясь с ног, несутся за нами. Громила скидывает меня в предпоследней комнате прямо на кучу пуховых подушек и выходит в коридор. В ту же секунду следовавшие за нами девушки врываются в помещение, словно стая саранчи, и облепляют меня. Сначала получается отмахиваться, но затем в бой вступает зашедшая последней дама два на два ‒ этакая боевая бабень, что коня на скаку придушит и горящую избу взмахом ресниц повалит. На ней тоже желтое слоистое одеяние.
Она хватает меня за шкирняк и вытряхивает из куртки. В общем, усилиями бабени и поддержкой стайки молчаливых девушек меня лишают всей одежды, куда-то утаскивают мобильный телефон и закидывают мое дрыгающееся тело в чан с горячей водой. Усердно натирают, полощут, скребут и извлекают обратно. А я даже толком сопротивляться не могу. Во-первых, бить девушек ‒ это как-то неправильно, к тому же они явно делают это по чьей-то указке. Во-вторых, дама в теле периодически встряхивает меня и тихонько приговаривает «фу». Чувствую себя непослушным шкодливым зверьком. Обмыленным и прополощенным.
Как ни странно, после всех диких процедур ни браслету, ни пурпурному цветку хуже не становится. Один по-прежнему блестит, второй будто собирается цвести еще лет десять прямо в моей шевелюре.
Очухиваюсь в самом конце в огромной светлой темнице с малюсенькими решетчатыми окнами под самым потолком. Помещение наполнено девушками в цветастых нарядах. Больше половины бродят с похожими на мой цветками в волосах и обессилено шевелят губами. К слову, сорвать бяку с пурпурными лепестками я уже пыталась и не раз. Но та будто вросла в мои кудри и при применении силы грозится слезть, только прихватив сувениром мой скальп.
А знаете, местная магия начинает меня слегка подбешивать.
Приподнимаю руки и оглядываю себя. Ништячок.
На меня напялили нарядик похлеще того, что носила принцесса Лея в плену у Джаббы Хатта. Пурпурный лиф плотно держится на месте благодаря золотым подвязкам, застегивающимся на спине и шее. Длинные куски пурпурной ткани крепятся к золотому поясу чуть ниже пупка, а бедра почти полностью обнажены. Трусиля мои тоже отобрали и выдали нечто малюсенькое, которое даже в качестве платка для носа трудновато будет использовать. Короче, мне снизу малек поддувает, но присутствие духа терять не собираюсь. Конечно, мне бы полегчало, если бы Малява так же, как и при прибытии в академию служил своим лысым тельцем защитой от посторонних взглядов. Но псинки рядом нет.
Так что нечего унывать, Аська, и пищать насчет печальности своей участи. Думай давай, как отсюда свалить! Не все же на свой зверинец надеяться.
Смахиваю с плеч распушившиеся кудри и решительно соскакиваю с мягкого покрытия на ледяной каменный пол. Мне, как и всем здесь девушкам, обувь не оставили. Так что пятки мигом чувствуют всю прелесть близкого знакомства с голыми камнями.
До запертой двери с решетчатым окном посередине пилить метров пять по голому полу. Бодро скачу зайчиком до намеченной цели и с размаху врубаю пяткой по створке. Ясный кексик, заперто.
Хватаюсь за решетки, подтягиваюсь и втемяшиваюсь в створку уже двумя пятками сразу.
Свободу прекрасным девам! Сво-бо-ду!
‒ А ну отошла! ‒ С той стороны решетки на меня злобно зыркает один из громил в черной маске.
Вслух это сказать у меня возможности нет, но пусть чмокнет меня в мою чудесную тыловую часть.
Просовываю руку между прутьями и тюкаю пальцами ему в лицо и, видать, попадаю в десяточку, потому что коридор с той стороны оглашается болезненным воем.
Ой.
Кто-то стаскивает меня со створки, словно шаловливую обезьянку, и тащит обратно на мягкий покров в середине темницы, где столпились побелевшие от испуга девушки.
‒ Что ты, что ты, ‒ горячо шепчет мне на ухо светленькая девушка с косами. ‒ Не нужно так делать, не нужно.
Вторая девушка ‒ с рыжими волосами до плеч и белым цветком в волосах ‒ приоткрывает рот, пытается что-то произнести, устало вздыхает, кладет руку на мое плечо и качает головой.
‒ Не серди их, ‒ просит первая девушка и заключает меня в объятия, по всей видимости, решив, что я нуждаюсь в утешении. ‒ Потерпи немного. Скоро все закончится. Нас приведут на аукцион или просто выведут в общий зал для покупателей. Помолись, чтобы тебя приобрел тот, кто будет достаточно добр и сможет о тебе позаботиться.
Помолиться? Да нет проблем. Слава кексикам!
А если честно моя реакция на это заявление примерно такая: кексик мне в нос, вот это прогноз!
Из меня реально товар слепили. Вот и принимай потом приглашения и на прогулки ходи. Вышла побухать с наставником, а закончилось все тем, что меня собираются засунуть в чей-то гарем.
Ничего так оттянулись, удалась, братва, наша вписка.
Пока светленькая стискивает меня в объятиях и шепчет что-то утешительное на ухо, обвожу взглядом поверх ее плеча всю темницу. Судя по всему, те девчонки, что бродят без лишающих голоса цветков, уже смирились с происходящим и только ждут будущих хозяев. А те, что с цветками в волосах, еще готовы бунтовать. Рыженькая рядом с нами шумно вдыхает носом воздух и стирает с глаз выступившие слезки.
Или нет, не готовы бунтовать. Цветы им нацепили, чтобы те рыдали бесшумно и не мешали готовить их к продаже. Цинизм чистой воды.
Девушка выпускает меня из объятий. Я посылаю ей и второй прелестнице быструю улыбку, встаю на ноги и, приняв самый что ни на есть безобидный вид, гарцую в противоположную от выхода сторону ‒ к окнам.
Местные милашки ‒ это вам не боевые бабочки из садов мадам Яи. Так быстро, как те, очухаться явно не сумеют. Да и вражеские силы здесь похуже самодовольного Феликса будут. Значит, настала пора забористых трелей? О да!
Глава 27. Чума и обещание
Усаживаюсь на краешке пухового напольного покрытия подальше от всех и оглядываюсь через плечо. Девушки заняты своими делами. Те, кому оставили голос, что-то шепчут соседкам. Некоторые молчаливо дрожат или смахивают со щек слезы, некоторые нетерпеливо приглаживают волосы и поправляют одежду, то и дело посматривая на дверь. Часть девушек просто тупо смотрит в стену.