‒ Кому какое дело до того, что они могут? ‒ бросает через плечо Люкос. ‒ Избавимся от них. И проблеме конец. Ты слишком много думаешь, бабочка.
‒ А ты, похоже, совсем не утруждаешь себя излишними думами, ‒ отзывается Эни.
Пока мои потенциальные спасатели ведут пафосные диалоги, я бесславно отступаю.
Раз шажочек — молодец. Второй — ай, умничка. Еще давай десять.
На пятнадцатом шаге меня настигает совесть.
Ох, и что за трусишка! Оставила пацанов разбираться, а сама пытаюсь наутек броситься. Стыдно, гражданка Лютикова, стыдно. А ну, давай плечом к плечу с этими бравыми…
Четыре пары камнежорных глаз сосредоточены на мне. Наверное, я для них ‒ как улепетывающая пироженка.
Так, хватит делать ноги! Никакого бесславного побега. Иду в бой. Я отчаянная и храбрая.
‒ Дуля, каковы мои шансы? ‒ воодушевленно интересуюсь я у смайлика, забившегося за край рукава.
‒ Девяносто восемь и семь десятых процента, ‒ мгновенно откликается Дуля, посылая мне очередную хитрую лыбу.
‒ Да ладно?! ‒ Показатель моего настроения вмиг взлетает до самых небес. ‒ Сразу столько процентов на мой успех?!
‒ Девяносто восемь и семь десятых процента на то, что тебя слопают, красотуля, ‒ радостно сообщает мне паразитическая клякса.
Та-а-а-ак… Отчаянная и храбрая? Да не вопрос!
Но пардоньте, на повестке дня у меня бесславный побег.
Ням!
Подпрыгиваю от неожиданности, но тянущуюся ко мне морду одного из «иллюзорных» Жор уже мастерски отбивает в сторону Люкос. Голыми кулаками.
Чуть левее Эни не дает приблизиться ко мне еще двум зверюгам. Парень размахивает чем-то светящимся, похожим на радужный меч. Или на гигантский вытянутый леденец-трубочку, усыпанный разноцветными искрами.
Прямо джедайские битвы в мире радужных единорожков.
Первый и единственный реальный Жора обходит основной бой стороной и приближается ко мне с тыла. Лично я думаю, что настала пора умертвлять чужие барабанные перепонки. И даже воздуха набираю побольше, чтобы издать трели помощнее.
Если меня планируют жевать, я, пожалуй, разобижусь.
Воздух застревает где-то в легких вместе с нераскрытым потенциалом оперной дивы. Люкос снова выдергивает меня из-под зубов Жоры.
‒ Постой тут. ‒ С этими словами он размещает меня в предположительно безопасной зоне между собой и Эни.
Просто постоять? Могу, умею, практикую.
Вокруг шум стоит неимоверный. Каменная крошка взлетает в небеса. А я почти не дышу.
Тут дальняя сторона арены буквально взрывается.
И кто же пожаловал к нам на вечеринку?
Глава 41. Глазурь и романтика
Часть решетчатой стены, огораживающей ученическую арену, превратилась в ничто. То, что ранее выглядело, как несокрушимое препятствие, теперь сиротливо выгнулось внутрь, будто фигурные пластинки шоколада под воздействием внушительного жара. К забитому камнями пространству на арене добавились большущие куски стены.
Битва на мгновение затихает. Люкос, Эни, да и четверка камнежорных Жор озадаченно пялятся в сторону поврежденных блоков боевого поля. Как и зрители, которых качественно присыпало каменной крошкой и обломками. Пространство на той стороне охвачено густым беловатым паром, так что почти ничего не рассмотреть.
‒ Что это было? ‒ Эни прищуривается и с подозрением оглядывает дальние руины.
‒ Перспективное обоснование запроса на дополнительное финансирование для покрытия непредвиденных расходов, ‒ бодро откликаюсь я.
Мое предположение подтверждается смачным ругательством в исполнении Плюшки.
Видать, отчитываться ему перед руководством по полной программе придется. И мне его, честно говоря, не жалко. Да и в этой академии, вроде как, уже привычны к разрушениям. Так ведь Мишаня сказал?
Эни вновь поднимает перед собой меч. Люкос принимает боевую позу. Камнежорки разом издают проникновенный рев. Я морально готовлюсь пищать, звать на помощь и вообще вести себя крайне шумно. Как говорится, все при деле.
‒ Ася, давай ближе ко мне, ‒ зовет Эни, протягивая в мою сторону руку.
‒ Лютик, иди сюда, ‒ подает голос Люкос и тоже тянет ко мне свободную от магии руку.
Суровая дилемма. Я стою примерно по серединке, а два парня зовут меня ‒ каждый в свою сторону. И я, судя по всему, должна сделать выбор и побежать к кому-то из них.
Честное гуманитарное, осталась бы на месте, не выбирая никого. Если бы ситуация к этому располагала. Но сегодня я в меню у Жоры, а значит, придется стартовать к кому-то из этих дивных по-боевому настроенных мальчиков.
Доверяюсь ногам, которые умеют нести меня куда следует, и уже срываюсь с места, как вдруг арену сотрясает еще один взрыв. Остатки громоздких каменных кусков разлетаются в стороны, и в толстом пласте стены зияет на сей раз самая настоящая дыра.
Замечаю в клубах пара на той стороне малюсенький силуэт.
Малява вскакивает на ближайший высокий камень и зорко оглядывает местность.
И тут замечает меня. Обсидиановые глаза горят так ярко, что их видно издалека, будто свет противотуманных фар в воздухе, насыщенном грязноватой водяной густотой. Секунду псинка просто таращится на меня, а потом спрыгивает на землю и припускает ко мне.
Ясный кексик, я тоже срываюсь с места.
К одному из парней, все еще тянущих ко мне ручки?
Неа.
Мчусь, чудом удерживая на ногах тапки, по каменной арене точно посерединке между Люкосом и Эни.
Навстречу своему песику.
И вот бежим мы друг к другу, словно в романтической сцене на замедленной съемке.
И я от всей души нежно ору: «Маля-я-ява!!»
А псинка наверняка с той же нежностью мысленно орет в ответ: «Пельмешкокорми-и-ительница!!»
А за мной, придерживаясь настроения, припускают сразу четыре камнежорки. И ни черта их не удерживают ни атаки Эни, ни удары Люкоса, ни вопли сторонних наблюдателей.
В общем, не мудрено понять, что вдохновение, напавшее на меня с появлением Малявы, тут же перерастает в легкую панику. Мизансцена теряет налет романтичности и обзаводится глазурью эпичности.
Наплевав на поддержание какой-то там призрачной репутации, начинаю орать. Конкретики не придерживаюсь и ругательствами не злоупотребляю, а просто оглушительно визжу.
За мной вприпрыжку несутся четыре одноэтажных дома. Без понятия, как бы отреагировал кто-то другой на моем месте, но мой здравый смысл сейчас лишь вторит писком моим же руладам.
‒ Ася, беги!!
Смеетесь? А похоже, что я не бегу? Хотя, учитывая скорость камнежорок, кажется, будто я и вовсе ползу.
Камни под ногами подскакивают от мощи прыжков Жориков. Клацанье зубов совсем рядом.
Ой-ой, от бабуленькиной Конфетоньки скоро одни тапочки останутся.
Аж подскакиваю на бегу, когда в руки мне прыгает что-то темное и округлое.
Мой Малява! Все это время песик исправно придерживался траектории нашего сближения, и пока я активно паниковала, он активно уменьшал расстояние между нами.
Действуя на инстинктах, резко поворачиваюсь в сторону настигающих меня камнежорок и выставляю в их сторону успевшего раздуться Маляву.
Плюх!
Прозрачная сфера величиной с яблочко вылетает из пасти псинки и попадает прямиком промеж глаз одного из иллюзорных зверюг. Звук хлопка прорезает воздух, и зверье распадается на каменные пластины.
«Во-о-о-о-оу!» ‒ восторженно ревут зрительские скамьи.
Выдыхаю и опускаю руки вместе с Малявой, при этом случайно поворачивая псинку мордочкой к трибунам.
«Во-о-о-о-оу!» — опасливо охают зрители.
— О, пардоньте, товарищи. — Быстренько поворачиваю Маляву в противоположную сторону. — Еще не приноровилась.
Встаю в позу и деловито перехватываю песика так, как если бы держала автомат.
— Ну щас будем делать ата-та!
Глава 42. Родео и раки
«Перезаряжается» Малява быстро. Не успеваю перевести дыхание, а псинка выдает еще один залп, да такой, что меня отбрасывает на пару метров назад. Сфера ‒ уже величиной с крохотный арбуз ‒ несется прямиком в столпотворение оставшихся камнежорок, а я в который раз уже радуюсь тому, что вездесущий Радик, волшебным образом появившийся на поле брани и примчавшийся ко мне на помощь на пару с Малявой, знает, в какой момент нужно подставить мягкую сидушку под любящий полетать зад хозяюшки. Мой, в общем.