— Вы попались, — сухо ответил Аргент. — Вы поверили лжи, вы легкомысленно позволили завлечь себя в ловушку и разгуливали по академии после восьми. Уна, доверчивые маги долго не живут. Запомните это. И не лейте горьких слез, — прозрачная капля предательски выскользнула из-под ресниц девушки, быстро скатилась по щеке, — на первый раз воспринимайте мое наказание как своеобразную защиту. Пока на вас моя печать, ваш дар никто не сможет у вас отнять. А значит, и покушений на него не будет.
Он отвернулся от девушки, зябко передернув плечами, словно ее слезы и жалкий вид отчего-то тронули его сердце, упрятанное глубоко под броней, и обернулся к Дереку — к последнему попавшемуся.
— Вы неплохо показали себя, — произнес Аргент, но, тем не менее, его черная пластина украсила и разбитый энергетической плетью Игрейны лоб Дерека, и тот чертыхнулся от досады. — Но правила на всех едины. Не попадаться. Плюс вы совершили непростительную ошибку для агента: самонадеянно полезли в драку сами. Не стоило этого делать. Вам надлежало тотчас же, как вы почувствовали опасность, дать знать мне. Тотчас же. И вам крупно повезло, что Игрейна ни разу всерьез не попала. Вы разозлили ее, а когда она злится — она теряет контроль над собой. Только поэтому вы сейчас целы и почти невредимы. Но к доктору вам зайти не помешает. Негоже, что агент будет начинать свою карьеру меченным, — Аргент указал на глубокое рассечение на щеке Дерека.
— Да, магистр Аргент, — послушно произнес Дерек голосом механической куклы. Его склоненное лицо оставалось бесстрастным и спокойным, но на щеках играли желваки, он упрямо сжимал губы, словно пытался поднять слишком тяжелую для него ношу, но у него никак не получалось.
— Я даже не сомневаюсь, что вы снимете ее самостоятельно, — с улыбкой сказал Аргент, наблюдая, как Дерек напрягает все свои силы, стараясь избавиться от ректорской печати, — но нет, не так просто, не так быстро. Оставьте ее; займетесь позже. Сейчас лучше скажите мне, что вы думаете относительно некромага. Вы заметили за ним что-то подозрительное?
— Нет, — Дерек отрицательно качнул головой, — ничего такого я не заметил. Он даже беспокоился меньше всех, готовясь к этому опасному предприятию.
— Плохо, — протянул Аргент. — Очень плохо!.. Отчего они так самоуверенны? Отчего настолько нахальны? Словно лишены страха…
— Боюсь, магистр Аргент, — почтительно произнес Дерек, — сбываются самые худшие королевские опасения. Некромаги захватывают сильнейшие магические семьи. Сильнейшие. Они пьют чужую силу, много силы. Поэтому мальчишка в вашей академии — это всего лишь разменная пешка.
— Рядом с принцем, — напомнил Аргент.
— Принц слаб, — произнес Дерек так, что Уне стало страшно, нестерпимо страшно. — Его дар — хвала магам прошлого! — слишком ничтожен. Поэтому он все еще жив. Некромагам нужен ваш козырь; ваша удача. Ваша добыча, — Дерек отступил, и Уна, до того стыдливо прячущаяся за его спиной, оказалась стоящей прямо перед Аргентом. — Ваш одаренный. Так вышло, что это она. Они поделили бы ее дар, это верно. Но Его Высочество был уверен, что она не умрет — а она умерла бы. И некромаг черпал бы ее дар столько, сколько пожелал бы, пока она жива. И если б они не попались бы, то никто бы ничего не заметил… Даже Дама Игрейна. До тех самых пор, пока тело Уны не распалось бы — но, думаю, некромаг придумал бы, где припрятать останки. Так что эту операцию не Дама Игрейна придумала, а некромаг. Эта хитрая сволочь проникла в ее мысли, в ее планы, и манипуляциями заставила наставницу верить в то, что это она все затеяла. Некромаги хитры.
— Дурно, — ответил Аргент. — Очень дурно!
— О чем вы говорите?! — прошептала потрясенная Уна, и мужчины, которые до того обсуждали ее возможную судьбу так, словно самой девушки здесь не было, обернулись к ней. — Какие некромаги?.. Вы это серьезно?! Вы что, нарочно пугаете меня?!
Дерек склонил золотоволосую голову, криво усмехнувшись, а магистр Аргент удивленно пожал плечами:
— Разве вы не слышали никогда о некромагах, мисс Вайтроуз?
— Разумеется, слышала! — со смехом воскликнула девушка. — Но это всего лишь страшные сказки древности!..
— Страшные сказки, — процедил Дерек с ненавистью. Он поднял лицо, дрожащее от злости тонкой нервной дрожью, его красивые губы плотно сжались в узкую белую полосу, кровь словно схлынула с его щек, оставив их бледными. — Помнишь Петера? Маленького неуклюжего Петера? Хорошенького Петера, толстого, неуклюжего, доброго? С розовыми щеками, любителя сладостей, подарков и рождественского гуся?