Раковина сильно дернулась и накренилась вперед. Лера развела ноги и уперлась в стенки. БАМ! Лера подпрыгнула и зашипела. Он, что, нарочно?
Рак вылез из раковины, Лера выползла следом и огляделась. Они были на корабле, но темно хоть глаз выколи. По шуршанию, она догадалась, что рак снова одел свой дом. Она села там же, где стояла, крепко прижимая к себе книгу. Конек подплыл к ней и завис рядом.
— Посвети сюда, — Лера снова открыла книгу. Однажды, когда Лера никак не могла выучить длинное заклинание, Тая научила ее, как это можно сделать быстро. Лера выбрала рифму, на манер стиха, и принялась учить, выбивая такт пальцами.
Наверное, прошло около получаса, Лера выучила заклинание и теперь повторяла его про себя, стараясь не забыть ни строчки. Рэй не разговаривал с ней, втиснулся куда-то в угол и оттуда вел наблюдение. Зато конек подпрыгивал в ритм с ее постукивающими пальцами. Ему казалось, что это игра.
Напротив Леры вспыхнуло зеленое свечение, откуда вышел Эльдар и синеволосая девушка с рыбьим хвостом. Девушка напоминала русалочку из мультиков, невероятно красивая и… с хвостом. Лере, почему-то казалось, что у всего водяного народа такие же ласты, как у Эльдара. Лера вскочила, захлопывая книгу, под суровым взглядом Эльдара. Она сглотнула и растянула губы в улыбке. Свечение погасло, зато Эльдар взмахом руки заставил Лериного конька светиться в десять раз ярче. Незнакомка с ненавистью смотрела на Леру, а ее ноги вызвали презрительную усмешку. Эльдар был очень зол: желваки ходили ходуном, в глазах застыла ярость, губы сжаты. Лера догадывалась почему он так зол: влюблен Эльдар был в Таю, а жениться пришлось на Икринке. Он подплыл к Лере, выдернул из рук книгу и сжал ее пальцы. Лера прикусила губу от боли, но решила промолчать.
— Открывай, — выдавил он из себя русалке.
— Тянушки с человечки сними! — поддал голос рака-отшельника.
Эльдар посрывал с Леры браслеты, заставив ее вскрикнуть от боли.
— Открывай! — повторил он. На Икринку мофинец не смотрел.
Та обиженно поджала губы, взмахнула рукой и сжала камень на шее. Появившаяся воронка, мгновенно всосала Эльдара и Леру. Лера даже пикнуть не успела.
Воронка вытолкала их на поверхность. Гиганская волна подхватила ребят, подняла над морем и понесла к прибрежью. Рыба отлепилась от лица, плюхнулась в воду, а девушка, наконец-то, смогла глотнуть родной воздух. Она ухватилась за Эльдара и следила за их полетом со смесью страха и восхищения. На поверхности был ясный, солнечный день. Волна стремительно уменьшала расстояние и в скором времени в дали начала вырисовываться земля. Юлиндирь дожидалась их на том же самом месте, расхаживала по песчаному пляжу, поглядывая на горизонт. Заметив приближение мофинца с ведьмой, она отступила под тень деревьев. С каждым приближением к суше, волна уменьшалась, и когда до берега оставалось шагов пять, полностью слилась с водой и уже пенистый прибой домчал их до песка. Ступив на берег, Лера опустилась на колени и погрузила пальцы в песок. Ура, она дома!
Небольшой зал был освещен несколькими сферами. Одержимый в профессоре Телине чертил углем на полу пентаграмму звезды. Однако вскоре стало очевидно, что это эрцгамма, только тринадцатиугольная. Остальные одержимые подтаскивали к углам звезды бесчувственные тела студентов. Тая рассказывала, что директор с профессорами изредко применяют эрцгамму, если создают круг тринадцати. Одержимая Тая листала книгу Владимира Северного. Один из теней поднял Эльдара и поставил около луча звезды, прямо напротив Леры. Взгляд Эльдара полыхал злобой и яростью. Он ровным счетом ничего не мог поделать, как и она. Как только они вышли из воды их обвило заклинание обездвиживания и дождавшись темноты, одержимые приволокли их в данный зал, под замком академии. Разговаривали одержимые между собой на мертвом языке. Эльдар не понимал их, а вот Лера, да! И от того, что она слышала, у нее волосы становились дыбом. С самого начала темные уготовили им смерть, им не нужно, чтобы кто-нибудь пронюхал про них и экспериментальные образцы. Они собирались убить их всех, после завершения ритуала. Всех… кроме Леры! Ей они уготовили короткую жизнь экспериментального образца, а все потому, что белесые не тронули. Безвольная, оцепеневшая, она могла лишь двигать глазами, наблюдая за быстрыми приготовлениями. Истерика потихоньку сошла на нет, теперь она лихорадочно соображала, что делать. На помощь позвать не могла, попробовать послать картинку происходящего Лексу или Святару она тоже не могла — магию внутри нее тоже сковало. И, если уж совсем честно, и не умела этого делать, просто знала, что такое вообще возможно.