— Фанды никогда не лезут в чужие дела, если это не нарушает законов или интересов, — гордо ответил ректор, — Можно получить вызов на дуэль и проиграть жизнь.
— Убьют на дуэли? — ужаснулся я.
— Нет, не убьют, это чаще всего невыгодно. За свою жизнь придется платить чем- то очень ценным, а чем именно выбирает победитель. У темных часто на кону жизнь. Рабство.
— Мне тем более нужно быть осторожным, — понял я.
— Ты под защитой. С Советом вампиров держи язык за зубами, вот там друзей нет. Только враги. Старые акулы живут прошлым и весьма жестоки. Они держат целую расу под колпаком и сломали не одну судьбу. Их терпят, а время от времени особо зарвавшихся убивают. Будь крайне осторожен. Они следят за порядком похуже демонических гончих.
Я пообещал. Мы вошли в неказистое здание, ничем не отличавшееся снаружи от таких же длинных трехэтажных строений.
Однако внутри оно оказалось роскошным, словно дворец светлого императора.
Прошли в большой зал по анфиладе малых гостиных и оказались перед двенадцатью древними вампирами. Смотрелись они молодо, на людские тридцать. Восседали на тронах, излучая холодное высокомерие.
Едва мы вошли, меня забросали въедливыми вопросами и такими же въедливыми взглядами. Спрашивали абсолютно все, часто с подтекстом, быстро, иногда повторяя вопросы. Складывалось впечатление, что я на допросе и у них никак не получается меня обвинить во всех грехах.
Еще не убивал, нет, не пил открыто крови, кроме предложенной добровольно, не охотился, и много чего еще. Наверное я для них ненавистный светлый, но когда через три часа мы покинули Совет, я был измотан.
— Ты хорошо держался, — похвалил Найро, — Кстати, Владыка Хафсаяр разрешил тебе жить и посещать Темную империю. Теперь это твой пропуск.
Он надел мне на руку браслет из черного агата с печатью.
— И еще. Знак моего рода, — мне на шею надета мужская платиновая цепочка с кулоном, скорее всего гербом клана Монур — роза в шипах, украшенная рубинами, — Можешь носить или спрятать, но не снимай, это амулет.
Я киваю и мы снова выходим на улицу. Вопросов не задаю. Он знает, как лучше и я приму любую вещь от него. Даже ошейник. Я, гордый полукровка и герцог. Это больше, чем доверие. Это его воля. А я — вампир.
Найро ловит извозчика и называет адрес.
Хмурый мужчина — раб не задает вопросов, мы садимся в карету, и пара гнедых лошадей бодро везет нас по мощеной дороге. Не самое приятное даже на мягких сиденьях.
— Пленный светлый, — говорит о нем Найро, — Обязан отработать на город десять лет.
— А потом?
— А потом наказание пересмотрят. Не надо было сопротивляться властям. Кто он, откуда, где его семья. Нам все известно. Два раза в месяц он сдает кровь на нужды вампиров.
— Это могло ожидать и меня, — невесело усмехнулся я.
В глазах Найро застыл холод.
— Тебя это ожидать не могло и не может. Мы делим светлых на группы. Ты — элита. По характеру. А теперь еще и вампир. Мой сын. Твое мировоззрение скоро изменится и ты все поймешь, — более спокойно ответил он.
Остальную дорогу молчали. Обиделся? Я не хотел его сердить, но угадать настроение Найро невозможно.
Мы приехали к такому же серому зданию. Он рассчитался за дорогу и вошел внутрь. Я поспешил следом.
Это оказалось увеселительное заведение, совмещающее бордель, клуб и дорогой ресторан.
— Милейший, мое имя Найро Монур. Мне и моему сыну нужен столик в центральном зале и обед. А еще меня ожидает Госпожа по очень важному делу.
— Да, мы вас ждем, пройдемте! — консьерж поклонился и позвал работников из зала.
С одним ушел отец, а меня одного с поклоном пригласил официант.
Я смело шел вперед через зал. Вампиры почувствовали мое присутствие, а я ЗНАЛ о них, но это НЕЙТРАЛЬНАЯ территория и тронуть меня без причин не имеют права. Тут были и другие расы — оборотни, демоны и каждый чувствовал себя комфортно. Темные.
Светлые здесь только рабы, но не очень много. Я увидел пока троих. Но потом пришли еще.
За столиками пили вино, ели различные, чаще мясные блюда, мой нюх улавливал отголоски вкуса и я злился от голода, но вида не подал. И конечно пили кровь. Причем не только с бокалов. Но и от рабов. Очевидно здесь держали специально на все случаи жизни. Неприятно. Но я не могу ничего сказать и не имею права вмешаться. Темные!!!