- Это что? - сузились сине-зеленые глазки Пренития.
Я прикрыла рукой ту область, на которую он смотрел.
- Сам догадаешься? Или подробности рассказать?
- Подробнее. - Рыкнул пресветлый.
- Откажешься от помолвки, расскажу. - С самым невозмутимым выражением лица, отозвалась я.
- Ты мне в любом случае расскажешь.
- Сильно сомневаюсь.
- Ты что себе позволяешь?
- Все, что могу позволить. - Я довольно всплеснула руками, и заметила, что Морион прыснул в кулак и попросил Виана пока не вмешиваться.
- А как же твоя честь, дорогая?
- А знаете, милый Рай, мне тут указали, что я... Яшмин, как ты там сказала? - Ларге вжала голову в плечи, под злым взглядом Виана, и попыталась слиться с белыми стенами, но освежать мою память не торопилась. - А точно! Подстилка общественная, одна штука. А такому званию надо соответствовать.
По залу прошелся ропот, кто-то даже всхлипывал от смеха. Но это те, кто знали, к чему ведет мое такое озорное настроение.
- Рубина! - рявкнул Везувиан.
- Что? Это все недоказуемо лорд-директор.
- Ты же сама призналась, - ехидно напомнил жених.
- Так мало ли в чем я признаюсь, если доказательств нет. Вот помнится в прошлом году, я даже клялась, что это мне выпала честь сорвать лекцию магистра Гурье. Так и это до сих пор не доказали.
- Доказательства есть, - снова напомнил пресветлый.
- Ах, это? Так это я упала.
Обитатели общаги темных, как и двенадцатый курс светлых утирал скупые слезы смеха, боясь заржать в голос. Представление определенно имело успех, потому что и часть даирской свиты посмеивалась, а Морион так вообще рыдал на плече у Везувиана.
- Кто он?
- Откажись.
- Ни за что!
- Тогда не помню. То ли четвертый, то ли пятый. Не Трапейви, точно... - я вслух перебирала своих ухажеров. - Этот ко мне в последнее время не подходит. Да не важно! Откажись, пресветлый, устанешь ведь по кустам вылавливать.
Пресветлый вышел из себя и очень быстро покинул помещение.
- Это значит да? - даже не обернувшись, прокричала ему вслед.
- Нет!
Я выругалась и притопнула ножкой. При свидетелях. Что грозило наказанием. Виан, смотрел на меня сквозь пальцы, но в глазах плясали смешинки, и покачал головой.
- Ты не можешь ее за это наказать. - Отсмеявшись выдохнул Морион. - Герцогиня неподражаема, я давно так не смеялся, это раз. Два, пусть и гипотетически она его невеста.
- Не учи меня моим же правилам! - Сорвался Виан.
- Вообще-то может. - Слова слетели с моих уст, как бы невзначай, пока я ковыряла носком туфелек пол. А убедившись в том, что публика ждет, продолжила уже более уверено. - За опоздание десять плетей, но поскольку я помолвлена, только пять. И пять за ругательства.
Везувиан посмотрел на меня, одними губами прошептав: «Я тебя убью». И хотелось бы мне, чтобы там было другое слово, но нет. Виан имел в виду именно первое.
Я даже сама прошла ближе, на ходу снимая накидку, чтобы протянуть ее Нефрите вместе с запиской. Очень важной запиской. В которой имя настоящего виновника, и какие действия надо предпринять. А еще демонстрируя всем изумительное платье из черного кружева поверх ткани телесного оттенка. Довольно скромное, с легкой расклешенной от колена юбкой, не очень глубоким вырезом на груди, на кружевных бретелях. Вот только этот контраст бежевого и черного, создавал такой эффект, будто кроме кружева ничего нет.
- Спиной повернуться? - невинный взмах ресницами.
- Ну, повернись, - прошипел лорд-директор.
Наверно, очень многие взмолились, чтобы Хирилл побрал все законы нынешней моды и спрятал их в самом темной уголке своего царства. Спина была открытой даже ниже талии. И судя по тому, что Везувиан мешкал, за эти десять ударов он действительно попытается меня убить. В чем я и убедилась, когда плеть ударила по спине. Я вздрогнула, отвыкнув от порки за неделю. Осталось выдержать еще девять. Но еще до второго вернулся Пренитий и спутал мне почти все планы.
- А ты мазохистка. - Протянул он, чему-то самодовольно усмехаясь, подпирая дверной косяк и рассматривая свои ногти. - Какая насыщенная семейная жизнь у нас будет.
- А ты садист? - зачем-то спросила я, и второй удар оказался болезненнее предыдущего. - Лорд-директор, уступите место жениху, он очень желает показать свое истинное лицо.