Я рванула дальше. Эта махина даже в большое окно не пролезет, значит, мое спасение - это узкие пространства – лестницы, переходы, закутки и, не знаю, что еще, подвалы? Он не протиснется туда, а я выиграю время для обдумывания хоть какого-либо плана. Я бежала по бесконечным коридорам древнего замка, мимо неизвестных гобеленовых королей и королев, многочисленных запыленных портретов с неразличимыми лицами, не зная, куда и зачем я несусь.
Ага, вот и конец коридорам! Я радостно толкнула половину двери, которая была в два раза больше комнатной, и влетела в огромный зал. Радость тут же сменилась ужасом – мое вечное «везение» привело меня в тот самый зал, где вчера висел на цепях Дан, а я целовалась с бывшим любовником, чтобы избавиться от нынешнего.
- Что за крэгово проклятье, - застонала я и прикусила язык.
Но было поздно. С звонким пронзительным звуком лопнуло высокое витражное окно, и в него просунулась безобразная змеиная голова чудовища.
- Ш-ш-шутки ш-ш-шутить вздумала, девочка! – прошипело оно и поворотом шеи обрушило вниз остальные неразбитые куски окна. – От меня не убежиш-ш-шь!
- Отстань от меня! – я заорала уже не только от страха, но и от безысходности. – Убирайся вон!
В моей голове что-то щелкнуло, и я за одну секунду смогла сложить огненное заклятие третьего порядка и зарядить его в чудовище. Горел ящер эффектно – почти черным пламенем, но не долго. Он с изумлением оглянул свою опаленную шкуру, повел широкими ноздрями, и, повернувшись ко мне, коротко дунул пламенем в ответ.
Меня спасла только реакция преподавателя, отточенная на многолетних занятиях со схоларами. Индивидуальная защита третьего уровня сработала, но даже сквозь магический шит я ощущала смертельный жар нечисти, который обваривал мою кожу не хуже кипятка. Я знала, что долго я не продержусь, но приготовилась дорого продать свою жизнь. Когда-то боевые маги показывали мне, как одновременно с защитой можно сочинить нападающую формулу, но вот в чем была загвоздка – защиту должен был поддерживать светлый маг за спиной, а темный – нападать. Сейчас я была у себя одна и губы сами собой прошептали нападающее заклятье.
И я почти смогла сдерживать чудовище несколько минут самостоятельно, все также ощущая нестерпимый жанр и боль обжигаемой кожи. А потом все внезапно кончилось – ящер, не переставая плеваться огнем, ударил меня всего лишь кончиком хвоста. От дикой боли я как подкошенная свалилась на пол, и сквозь пелену непроизвольно выступивших слез увидела огромную морду, склонившуюся надо мной и ее равнодушный приказ:
- Приковать к кресту.
Краем глаз уловила смазанную тень движения, рванувшую ко мне.
- Крэг, у нее кровь!
- Делай, что я с-с-сказал!
- Ты убьешь ее!
Надо же, - угасающим сознанием подумала я, - бывший пытается трепыхаться. Осталась еще совесть у человека.
- Слабовольный щенок!
И тут внезапно настала тишина, такая полная и всепоглощающая, что я мигом перестала падать в обморок и насторожилась, несмотря на раздирающую боль в боку. В следующий момент меня крепко встряхнули за шиворот сорочки и поволокли к пресловутому кресту. Ветхая ткань трещала, я беспомощно волочилась по полу и с изумлением наблюдала, как разворачивается и вылетает в окно ящер.
Неужели мы остались одни с Мэрджем, и это он меня тащит на перекладину? Сомнения мои длились недолго – меня взвалили на плечи и удивительно ловко и быстро примотали руки и ноги цепями к холодному и шершавому дереву. Я повисла как куль с мукой из отцовой мельницы. Папочка! Дан! Кто-нибудь! Все это происходило как будто не со мной. Как я, Беата Черноус могла оказаться в лапах чудовища, прикованной цепями к кресту?
- Мэрдж, мне больно, - пыталась я образумить того, кто совсем недавно делал попытки мне помочь.
Но посмотрев в его глаза, обомлела. Они были пустые и холодные. И сам Мэрдж разительно переменился – исчезла суетливое подергивание рук, спина выпрямилась, подбородок смотрел вверх. Дьюритт стоял передо мной и спокойно изучал, как будто видел впервые.
- Развяжи меня немедленно, тебя уже никто нет видит! – я не теряла надежды на спасение.
В ответ он дернул ворот моей сорочки, разорвал ее на две половинки сверху донизу и швырнул обрывки тряпок в сторону.
Я онемела. Это что? Повторение забытого сна? Вспомнил свое любовного заклятья? Опять сейчас будет доказывать, какой он горячий любовник? Я не понимала, что происходит, и от этого было еще страшней.
- Какая аппетитная девочка!
В родном голосе я уловила знакомые интонации. А Мэрдж не унимался.
- Теперь я понимаю этого дурака, который пускал на тебя слюни.