Под недружные аплодисменты все шумно расселись по своим местам.
– Очень вдохновляюще, – прокомментировала Дахут, подливая себе вина.
– Мне понравилось, – подал голос Дечи, пальцами отламывая кусок пирога с сушёными фруктами. – С таким шефом хоть в разведку, хоть в Бездну.
– Согласен с Дечи, но хотелось бы внести ясность. – Яко ковырялся в зубах тонкой костью, видимо вытащенной из фазана. Если он и был отпрыском какой-то родовитой семьи, то по нему теперь это было трудно сказать. – Я не понял, мы все же элитные войска их величеств или пушечное мясо?
– Элитное пушечное мясо, – поморщилась Дахут. – Если ты сейчас не выкинешь эту кость, то я засуну тебе её…
Этайн их не слушала. Она во все глаза смотрела на Маттео, который явно не разделял веселья Меура и близнецов. И прекрасно видела, как Сфорца переглядывается с Кетцером.
Глава 5
Получив разрешение, постепенно студенты начали превращать торжественный ужин в попойку. И Этайн, прекрасно чувствовавшая свою меру, решила потихоньку с этого праздника жизни удалиться. Не хотелось ночью очнуться на коврике в чужой комнате или, чего хуже, на крыше одной из башен. Или утром слушать увлекательные истории о своих похождениях, из которых ты ничегошеньки не помнишь.
Пожелав отличного вечера Дахут, которая, кажется, вознамерилась перепить Яко, что было заранее провальной идеей, Лисс потихоньку выскользнула из общего зала в коридоры.
Но далеко уйти ей не удалось. Скоро её нагнали шаги в тяжёлых сапогах.
– Этайн! – Сердце сжалось от этого знакомого голоса. – Позволь, я провожу тебя.
Девушка тепло улыбнулась, поворачиваясь к нагнавшему её Тео, искренне надеясь, что румянца в сумерках коридора не видно.
– Я думала, ты останешься с Меуром и близнецами.
– Чтобы опять тащить пьяное тело на самый верхний этаж? Нет уж, спасибо. – Маттео красноречиво поморщился, и дальше они зашагали вместе.
Теперь торопиться совсем не хотелось. Недавние мысли о кровати и здоровом сне как-то вылетели из рыжей головы, уступая наглой лёгкости, которую порождало лишь изрядное количество вина.
– Никогда не понимала, как вы с Меуром могли подружиться. Вы ведь… такие разные. – Лисс быстро посмотрела на Сфорца, не разозлила ли она его своими словами?
– Друзья? – Маттео рассмеялся, запрокидывая голову. – О, нет-нет-нет. Рок Гран может считать меня прихвостнем, приятелем, кем угодно, но друзьями мы никогда не были и не будем.
– Но… – Этайн даже остановилась, уставившись на спину друга. Всё его поведение говорило об обратном. Да, она никогда не видела, чтобы между этими двумя были по-настоящему тёплые и доверительные отношения, гораздо ближе Меур был с близнецами. Да и то часто казалось, что им вообще никто не нужен, кроме них самих.
– Меур считает, что умнее и сильнее его нет никого на этом свете. Ну, может, только Кетцер, и то с натяжкой. – Тео улыбался. – И, поверь, мне выгоднее поддерживать его очаровательный во всех отношениях самообман. Я знаю, кто сильнее на самом деле, а Меур может считать себя хоть пропавшим сыном Всеотца.
Тут уж от улыбки не удержалась Этайн. Да, иногда рок Гран вёл себя так, будто сами драконы ему в подмётки не годятся. Откуда взялось такое раздутое самомнение, учитывая, что в академии была куча других отпрысков родовитых семей, непонятно. Точнее, это-то было понятно: Меур недаром считался одним из сильнейших магов их курса. Потенциальная Первая ступень, куда уж круче. Но эта сила делала из эльфа самодовольного индюка, а не хорошего боевого мага.
И почему-то от чистосердечного признания Маттео на сердце Этайн стало теплей. Только мысль о том, что Тео считает другом того, кто делает ей так больно, ранила Лисс. Хотя бо`льшую часть времени она просто старалась об этом не думать.
Однако её радость продлилась недолго.
– К тому же Меур просто выскочка. Его род возвысился каких-то лет сто назад, уже при нынешних императорах. Мой дед даже не сел бы с его семьёй за стол… – Тео резко прервался, видя, как вытянулось лицо подруги. – Отец Всемогущий, Этайн, я ничего такого не имел в виду!
Парень встал как вкопанный, нервно поправляя тугой ворот форменного камзола. А Этайн неожиданно подумала, что форма была очень Маттео к лицу. Тёмная ткань подчёркивала благородный оттенок кожи, его острые, немного неправильные черты лица, которые придавали Тео какую-то очаровательность. Не говоря уже о сильных плечах, на которых камзол сидел как влитой. Хотелось уткнуться в это плечо носом и забыть обо всём на свете. А уж о нижней части формы лучше не стоило думать, чтобы вообще не повредиться головой.