Ректор понимающе кивнул. Слава богу, хоть не стал спрашивать, почему помолвка была разорвана.
Драконьи наследники лучше обычных людей понимали, зачем на самом деле заключаются подобные брачные договоры — чтобы родился ребенок с высокой вероятностью дара к магии. Мне часто становилось неуютно, когда приходилось объяснять, зачем такая, как я, сдалась кому-то вроде Альта. Я же не собиралась все время только рожать детей — после исполнения договорных обязательств можно было заняться и своей карьерой. Но когда эти вопросы просто не задавали, было гораздо легче.
Тем временем ректор достал из ящичка стола монокль, заменил очки на него, внимательно осмотрел меня снова и вернул очки на место.
— Вас раздражают несправедливость, дурные манеры, а также когда кто-то побеждает с помощью нечестных приемов, — утвердительно произнес он.
— Ну… Думаю, да.
— Хорошо. Так и запишем: предполагаемая специализация в магии — чистота.
Господин Аркин в самом деле что-то быстро чиркнул в папке и после этого отложил ее, больше уже к ней не возвращаясь. Прежде чем заговорить снова, мужчина прокашлялся.
— Эльза, мне очень жаль, что приходится делать это еще до начала вашего учебного года, но я вынужден сделать вам то же предупреждение, что и Мартину.
К щекам прилила кровь. Голова немного закружилась, как это обычно бывает перед обмороком.
Нельзя, чтобы меня отчислили. Ни в коем случае…
— Простите, пожалуйста. Я буду держать себя в руках. Не знаю, что на меня нашло.
— Зато я знаю, — слабо улыбнулся ректор. — Не дрожите так. Я успел увидеть часть того, что произошло, и нахожусь на вашей стороне. А окажись я на вашем месте, наколдовал бы что-нибудь гораздо более убийственное, чем уборочные чары. Эти двое лишат терпения кого угодно.
Мне и правда полегчало после его признания. Не такой уж зверь этот господин Аркин, да?
— Спасибо.
— Пожалуйста, — он посерьезнел. — Должен отметить, у вас потрясающая концентрация для человека, который раньше не проходил специального магобучения. Это заметили и преподаватели, проверяющие ваши результаты на вступительном экзамене. Но все же тот факт, что заклинание в столовой удалось, — гораздо больше везение, чем ваша заслуга. А если бы оно не сработало или сработало наоборот? В нынешних условиях экспериментировать с магией, даже с любимыми чарами, втройне опаснее, чем обычно. Повезло, что вы сегодня ничего не разбили, потому что стоимость починки или покупки предметов мы вычитаем с тех, кто их сломал. А ваша семья, насколько вижу, трат себе позволить не может.
— Нет, господин Аркин, — упавшим голосом ответила я.
— В таком случае вам следует быть осторожной — и при обучении в нашей академии, и особенно при общении с Мартином и Эроном. У этих молодых людей очень сложная ситуация, подробности которой я не вправе раскрывать. Хотя вы наверняка уже сами догадались, что они оба на особом положении среди других студентов. Это если не говорить о том простом факте, что их результаты по профильным предметам лучшие на всем курсе. Не будет преувеличением сказать, что эти двое на данный момент одни из самых талантливых студентов во всей академии. Такие люди всегда с непростым характером и притягивают к себе жадное внимание окружающих. Если вы захотите принять участие в их судьбе, вас станут провоцировать, и работать над этим будут старательнее, чем над своим дипломом. А вы пока что идете у них на поводу. Если бы сегодня на вас поступила жалоба от Эрона Мейвитса, я бы, разумеется, принял вашу сторону. Но если случится что-то еще и найдутся твердые доказательства вашей вины, я уже ничего не смогу сделать. А ведь, судя по итогам ваших вступительных экзаменов и тому, что я сегодня увидел в столовой, вы тоже можете стать гордостью нашей академии.
Чуть-чуть спустив очки, ректор посмотрел на меня поверх них. Сглотнув, я кивнула.
Только спустя миг до меня дошло, что это была не угроза, а в большей степени похвала. И мне показалось, или Ричард Аркин в самом деле сделал тонкий намек на то, что действовать против двух оболтусов нужно аккуратно, не оставляя после себя следов?
Да нет, показалось, наверное. Не может же ректор предлагать такое первокурснице, не отучившейся ни одного дня.
— Тогда мы поняли друг друга, — продолжил ректор, еще больше меня запутав. — И еще одно: если собираетесь воспитать хотя бы одного из этих юношей, дай вам Бог терпения, — мягко добавил он. — Теперь можете идти. Март вас ждет прямо за дверью.