- Я Ларс Андерсон, а это Джейми Ласки, - неожиданно отрапортовал мой приятель, -Извините, мэм. Случайно вышло.
- Да пошли вы со своими извинениями знаете куда, - прошипела кошечка, - самое время и водную стихию опробовать, так что...
- Отстань от мальчишек, Эла, - неожиданно мирно сказал парень.
Я буквально почувствовала, как Ларс открывает рот, чтобы поправить парня, и резко пихнула его в бок. Парень подавился собственными словами, а я вдруг поняла, что мерзкая девица ушла.
- Классно ты ее, - неожиданно хмыкнул парень в очках и протянул руку Ларсу, который был к нему ближе. - Если бы вы знали, какими несносными могут быть девчонки, а особенно сестры! Габриэль.
- Ларсен, - как-то потерянно сказал мой приятель.
- Джей..мс, - представилась я. Почему-то мне не захотелось признаваться в своем «девчачестве». Пальцы у нового знакомого были прохладными и крепкими, а глаза оказались совершенно необыкновенными - один голубой, а другой - неестественно яркозеленый.
Разноглазый Габриэль помахал нам рукой - жест вышел слишком изящным, - и скрылся за забором белого дома.
Мы с Ларсом стояли молча.
- Джейма, ты чего, с дуба рухнула? - не выдержал Ларс. - Какой еще «Джеймс»?
- Такой, - отрезала я. - Знаешь, как бесит, что на тебя все время смотрят, как на человека второго сорта? Да и какая вообще разница, может, мы их больше не увидим.
Мы пошли по улице, прекрасно понимая, что завтра же сделаем все, чтобы увидеть их еще раз.
Глава 2.
В общем, с легкой подачи семейки Фоксов мы и оказались на кладбище.
Гриэла Фокс действительно была старше нас на целых три года и уже закончила два курса в Академии стихий, освоив воздух и воду. Базовый курс у стихийников включал четыре
года обучения - по одному на стихию, соответственно, плюс магистратура - два года работы только с выбранной стихией (три, если с огнем).
- Я собираюсь специализироваться на воздухе, - Эла дернула рукой, и мясистая арбузная корка, которую упорно обгладывал Ларс, чуть отскочив, со всего маху впечаталась ему в рот. - Ой, прости, иногда это выходит из-под контроля...
- У нее ничего никогда не выходит из-под контроля, - меланхолично замечает Г аб, терзая ком влажной жирной земли, то ли пытаясь что-то из него слепить, то ли оказать какое-то иное бесконтактное воздействие. - Не понимаю, почему у меня не получается?
Он выудил толстенного дождевого червя и посмотрел на него поверх очков. Червь посмотрел на Габа. - Могут дождевые черви помешать эксперименту?
- Ты просто бездарь, братик, - Эла откусывает кусочек красной сладкой мякоти.
Мы с Ларсом смотрим на них, чуть ли не затаив дыхание. Они такие красивые, такие утонченно-прекрасные, что бы они не делали - взять хотя бы этот арбуз. Вы умеете есть арбуз, так, как Эла? Чтобы не вымазаться с ног до головы в сладком красном соке, не оставить розовые подтеки на штанах и рубашке, вытирая липкими пальцами перепачканные губы, украдкой стараясь вытащить изо рта косточки, потому что не сплевывать же их перед Элой? Неподражаемой Элой, положившей стройные ноги в узких в полосочку брючках одну на другую, изящно протягивающую руку за очередной порцией фруктового десерта, тем жестом, которым музыкант водит смычком по виолине.
- Можно попробовать с кладбищенской землей, - Гриэла аккуратно промакнула совершенно чистые губы бумажной салфеткой. Ларс подавился очередным куском и, давясь слюнями и собственным кашлем, пулей выскочил с террасы. Я бы тоже подавилась, если бы было, чем - но в присутствии Фоксов еда совершенно не лезет мне в рот.
- Почему именно с кладбищенской? - Габриэль прекратил играть в гляделки с червем и повернулся к сестре.
- Эманации, - кошечка пожимает плечами. - Смерти, эмоциональных всплесков. Земля как стихия довольно податлива и восприимчива к воздействиям, но, вопреки распространенным убеждениям, ей абсолютно не важно, отрицательное это воздействие или положительное. Ты же сам знаешь, как хорошо все растет на кладбище.
- Может быть, может быть, - Габриэль с удвоенной силой заковырялся в земле, а я потянулась было за арбузом - его оставались какие-то жалкие крошки, как Габ вдруг уставился на меня и тихо сказал:
-Замри.
И я замерла.
А его рука вдруг скользнула по моим коленям.
Может быть, вам никогда не было шестнадцати лет, или вы никогда не были совершенно непопулярной в школе девчонкой в мешковатых штанах? И никогда-никогда самый красивый парень на свете не клал свою ладонь вам на колено, и, сверкая попеременно то синим, то зеленым глазом, не шептал на ухо:
- Мелкий, ты мне чуть червя не раздавил.