Это было красиво, но… Ладислава поежилась и рефлекторно отодвинулась назад вместе со стулом. Ксенофобия – это плохо. Но дурные привычки тем и дурны, что их с ходу не вытравишь.
– Брезгуешь, что ли? – вдруг вполголоса, как-то неожиданно презрительно бросил ей Фрэнс, по-свойски раскачивающийся на стуле.
– Я просто не ожидала! – возмутилась Лади, оборачиваясь к соседу.
«По дороге» Найт невольно скользнула взглядом по ряду преподавателей, уже сидевших по своим местам.
И замерла на полуфразе с открытым ртом.
Прямо напротив них с ребятами, вольготно развалившись за общим учительским столом и чуть ли не ноги на столешницу закинув, сиял улыбкой молодой мужчина с красно-рыжими волосами, стянутыми в низкий хвост, острыми локтями, закинутыми на спинку кресла, и огромным симптоматичным фингалом под глазом – который, впрочем, каким-то непостижимым образом только красил своего обладателя. Рубашка с закатанными рукавами, клетчатая жилетка, узкие брюки, белая обувь со шнурками и несколько фенечек на запястьях – мужчина умудрялся выглядеть одновременно элегантно и беззаботно-рассеянно.
Глаза у незнакомца были настолько насыщенно-синими, что море по сравнению с ними показалось бы разведенной акварельной краской.
Мужчина весь искрился шальной веселостью, эдаким лукавым «Ну, что скажешь?», а позади него стояли, как охрана, два грязных, хорошо знакомых Ладиславе саквояжа.
Рыжий давно уже в упор смотрел на Найт.
Когда и она посмотрела на него, он расплылся в еще более широкой улыбке, кинул взгляд на чемоданы, а потом дотронулся рукой до синяка на острой скуле, подмигнул и вдруг отчетливо, хоть и беззвучно, шепнул:
– Привет, попа!
Найт вспыхнула от этих слов.
В мозгу у нее тотчас щелкнуло – и побежали, побежали мысли… Так в Одноруком Гриме (автоматоне, любви портовых кабаков) прокручиваются значки лепреконов и – редко – заветного горшочка с золотом, едва ты бросишь монетку.
«Итак, я поколотила препода, но не убила – это плюс. Мои чемоданы целы, но они у него – это минус. На шантажиста он не похож, но улыбка опасная: жди проблем. А еще он запомнил мою анатомию. С-с-с-сажа!»
Красно-рыжий меж тем уже отвернулся к вещающей леди-ректору и слушал ее внимательно, бла-а-агостно, как кот, объевшийся селедки. Хотя на некоторых фразах и пассажах он болезненно морщился: был не согласен с речью?
Фрэнсис продолжал качаться на стуле. Тисса, очевидно, спала. Студенты вокруг тоже впали в некое забытье. Островки слушающих «ботаников» в этой сонной массе горели и светились вниманием, как маяки.
– После завтрака первокурсникам надлежит отправиться в библиотеку, где вы запишетесь на выбранные предметы. Там же мастер Стэн Хлестовски выдаст вам магические браслеты. Они аккумулируют энергию и помогают нащупать границы дозволенного. Если ваш браслет начинает терять цвет – вы перестарались, замахнулись на слишком сильное волшебство, немедленно перестаньте колдовать. Энергетический объем браслета будет увеличиваться сообразно вашей практике. Будьте терпеливы. Даже если вы заучили формулу – не пытайтесь на первом курсе поднять мертвеца. Не получится. Только сами рядом приляжете.
Вдруг за зеркальной стеной зала послышались невнятные крики. Кто-то басовитый толкал яростный монолог на непонятном языке… Другой мужской голос перебил его: «Туда нельзя».
Кое-кто из студентов заинтересованно обернулся. Рыжий препод не поменял позы, но заметно навострил уши. «Он похож на пса-ищейку», – подумала Лади.
Эльфийка тоже бросила взгляд на зеркало, но не сбилась с речи.
– Также я прошу вас учесть, что остров Этерны – живой организм со своим мнением и историей, тянущейся в те времена, когда Отец Небесный еще даже не создал хранителей. Мы для Этерны – лишь гости, или, вернее, оккупанты. Вы все взрослые люди, поэтому скажу лишь единожды: ведите себя прилично, оценивайте риски, потому что…
Ругань стала заметно громче.
– …Потому что похороны за ваш счет, – скомканно и жестко закончила Элайяна и, подхватив подол, пошла-поскользила между столиков к выходу, но не успела. Зеркало взорвалось. Миллионы черных осколков разлетелись по сторонам смоляными брызгами. Они раскрылись дегтярным веером, заполнив зал бурлящим морем вскриков.
У Ладиславы рефлекс сработал быстрее зрения. Найт рухнула на пол, одновременно толкая от себя стол-штурвал – он упал набок, удачно превратившись в щит.
Ладислава дернулась к Тиссе – и туда же рванулся Фрэнсис. С двух сторон в четыре руки они стащили близняшку вниз и замерли над ней нос к носу. Приятно удивленные своей будто сработанной синхронностью.