Направление нашего движение оказалось верным, и одна из бордовых дорожек привела нас к залу с широко распахнутыми высокими дверьми. Адептов внутри было очень много, кто-то сидел в одиночестве, видимо боясь заговорить с новыми пьюрами, а кто-то вовсю общался и смеялся. На столах лежали скатерти желтого, красного и оранжевого цветов. Кажется, все украшено в цвета осени. Но меня восхитило не это. В самом центре огромного зала рос раскидистый клён, фигурные листья которого были красными. Земля вокруг дерева была огорожена витиеватым металлическим заборчиком высотой в полметра.
— А вот это уже интересно, — глядя на то же дерево, присвистнул Робин. — Впервые такое вижу!
Я всмотрелась в океан лиц, стараясь найти кого-то похожего на Хантера, но зрение подводило, и я не смогла разглядеть адептов за дальним столиком. Они сидели небольшой компанией из пяти пьюров с разным цветом волос. Как известно, у представителей огненной стихии преобладает рыжий цвет волос, земличи в основном черноволосые, у воздушников густые каштановые, а у нас, водников — белые.
Нужно подойти к ним, чтобы убедиться, что там нет Ханта. Что ж, дурой выглядеть не буду, за их столиком еще есть свободные места, поэтому разворачиваться мне не придется, просто сядем рядом.
Справа от двери в столовую располагалась стойка раздачи, к которой мы тут же двинулись, прихватив с собой подносы, на которых был изображен осенний лес. Пока ждала своей очереди, увлеченно рассматривала эту картину.
Через пять минут на моем подносе уже стояла красная тарелка с толченой картошкой и сочной отбивной, легкий овощной салат и холодный сок. До тех пор, пока я не увидела жидкость, не понимала, до какой степени хотела пить! С трудом сдерживалась, чтобы не осушить этот стакан на ходу. Все же я линна благородного происхождения, так делать не положено. Скоро займу свое место и с удовольствием приступлю к трапезе.
Подходя ближе к заветному столику, все пыталась разглядеть своего огневика, но единственный парень с рыжими волосами, который там находился — сидел ко мне спиной. Поставив свой поднос, оглядела довольно симпатичных девушек и статного землича, а вот рыжий все не оборачивался.
«Ну давайте, кто-нибудь, назовите его по имени!» — нетерпеливо переминалась с ноги на ногу я.
— Кузина, ты чего не садишься? — пихнул меня локтем Робин.
— Я должна узнать, кто этот рыжеволосый парень, но он никак не обернется! — шепнула я брату.
Он поставил свой поднос на стол, затем натянул свою самую очаровательную улыбку и подошел к сидящей компании.
— Всем доброго вечера! Мы с кузиной недавно прибыли с водного континента, никого здесь не знаем, а вы, похоже, тоже первокурсники. Позволите к вам присоединиться?
— Конечно! — улыбнулась девушка с каштановыми волосами.
— Я Робин ла Круа, — представился брат. — А это Алексис, моя кузина.
Наконец, рыжеволосый повернул голову, и я замерла.
— Лекса? — растерянно произнес он, медленно поднимаясь со своего места.
— Хантер… — одними губами произнесла я. — Ты здесь. Поверить не могу, мы оба здесь!
Под любопытные взгляды сидящих за столом стихийников, огневик подскочил со своего места и бросился ко мне, заключая в объятия, а я крепко обняла его в ответ.
Прошло не больше полуминуты, когда я почувствовала дикую боль во всем теле. Я не могла дышать, а везде, где меня касался Хантер, словно оставались ожоги. Парня тоже затрясло, как в лихорадке, от нас пошел пар, и мы резко отпрянули друг от друга. Некоторое время мы пытались прийти в себя и отдышаться, но воздух никак не хотел попадать в легкие и я бессильно пыталась ухватить его ртом.
Когда способность дышать вернулась, чуть не закричала от боли, ощущая на теле сильные ожоги, покрывающие приличную часть моего тела. Хантер выглядел не лучше, только на нем ожоги были белыми, а не красными, как на мне. Он обжигал меня, а я его гасила.
— Вы в порядке? — тут же подскочили девушки из-за столика, где сидел Хантер.
Еще несколько адептов подошло к нам, чтобы удостовериться, что помощь не нужна.
Я хотела взвыть, но только не от боли, а от обиды, от досады. Неужели все это было ложью? Все эти рассказы о том, что стихийники на пересечении четырех континентов могут касаться друг друга — ложь? Слезы обиды покатились из глаз, заставляя содрогаться от боли, поскольку пробегали они как раз в тех местах, где щека Хантера касалась моей.
— Не может быть… — прошептала я.
— Прости, Лекса, я не знал… — расширив глаза, парень смотрел на меня. Он явно винил себя в моих ожогах, но ведь и я прижималась к нему изо всех сил и мое тело оставило на нем болезненные следы.