— Лекарского факультета, значит, — промурлыкала, направляясь следом за мужчиной и едва подстраиваясь под его быстрый шаг.
Мы свернули за угол, вошли в здание, которое я в суматохе не успела рассмотреть, и пошли по винтовой лестнице. Любопытно, но складывалось впечатление, будто она высечена внутри дерева из, собственно, дерева. Гладкие теплые перила словно оживали под ладонью, касаясь ее ласковым теплом. С каждым шагом по этой странноватой лестнице мне становилось спокойней на душе. Или так действовало присутствие лекаря, который может (но захочет ли?) помочь мне с вопросом потомства. Сейчас начинать этот разговор не стоит, а вот завести знакомство не помешает.
— А я… — хотела представиться, но осеклась. Сказать правду? Или поддержать легенду про адептку Шелли?
— Я знаю всех метаморфов академии. Другое дело, зачем ты понадобилась магистру. Но сейчас узнаем.
Мужчина открыл передо мной двери и, пройдя небольшой холл, мы вернулись в кабинет Сакса.
Мужчина снова сидел за столом с таким невозмутимым видом, будто несколько минут назад не получил от меня по яйцам. Увы, но губа его даже не припухла. И вообще на ней не осталось следов моих зубов. А я так надеялась хотя бы на малюсенький шрам, чтоб память на всю жизнь осталась!
Мазнув по мне неприязненным взглядом, магистр обратился к Винсенту.
— Я привел адептку Шелли, — отрапортовал мой спутник. — Что происходит, Даниэль?
— Дело в том, что я понятия не имею, где сейчас адептка Шелли, — признался магистр, складывая руки на груди и надменно поднимая подбородок. Ух, как бы я ему сейчас!
— Это и есть тот «удачный эксперимент», о котором все твердят?
У скандинава номер два взгляд загорелся как у ребенка, получившего на Рождество долгожданный подарок. Я отпрянула, когда Винсент двинулся в мою сторону с явным желанием пощупать меня.
— Вообще-то, у меня имя есть! И зовут меня Мила!
— Девица с характером, — усмехнулся магистр. — Принес?
— Да, конечно.
Скандинав номер два с явной неохотой оторвал от меня изучающий, нет, даже препарирующий взгляд и повернулся к своему боссу. Сразу видно, что этот Магистр Секса, прости Господи, Магистр Сакс тут главный. Приняв из рук декана лекарского факультета склянку из темного стекла, Даниэль одним движением вынул пробку и опустошил пузырек. Столько предположений в голове, столько вопросов, но пришлось держать любопытство в узде.
— Может, меня уже кто-нибудь оденет? — наконец подала голос, чтобы заполнить неловкую паузу. У них тут дама в неглиже, а они жидкостями непонятными балуются.
— Отведи ее в мой особняк и подыщи что-нибудь из одежды. Заодно позови леди Филию, пусть обрисует ей основы этикета, а Элания научит метаморфозам.
— Думаешь, получится? Это же уникальный эксперимент! Поверить не могу, что все получилось! Нужно будет как-то объяснить остальным отсутствие адептки Шелли, уже есть идеи?
Сами вы — эксперименты! Я — человек! Вот только, кажется, присутствующие считали иначе.
— Свойство метаморфизма — особенность строения тела метаморфов, — высокомерно изрек магистр. — Тебе об этом лучше меня известно. У нее получится. Сошлемся на болезнь, а через пару дней она вернется к занятиям.
Вот теперь уже Сакс попытался препарировать меня взглядом. Тоже мне, ментальные патологоанатомы. Я скрестила руки на груди и подняла бровь. По-моему, это универсальная межмировая поза недовольства.
— У нас будет время это обсудить, — многообещающе протянул магистр, коварно улыбаясь. Кажется, кто-то слабенько получил по самому ценному! Ну ничего, я и посильней могу!
— Как адепт ордена души смею заверить, что…
— Ступайте, — перебил Даниэль, даже не удостоив Винсента вниманием. — Я постараюсь прийти как можно раньше, чтобы обсудить особенности нашей сделки.
Это уже для меня. Ишь ты, старательный какой! По мне бы так совсем не приходил, не расстроюсь! А в особняк его схожу обязательно! Придет домой — не возрадуется! Если, конечно, будет куда приходить!
Винсент склонил голову перед магистром. Не знаю, чего ждали от меня, но я окинула скандинава недовольным взглядом, еще раз отметив, что он возмутительно хорош собой и направилась к двери.
Шагов за спиной не услышала.
— Мы идем, нет?
Как выяснилось — нет. Сам великий и могучий волшебствовать изволил, покрывая меня пленкой мыльного пузыря. Я с раскрытым ртом наблюдала за магией. Вокруг колыхалась едва различимая радужная пленка, переливаясь фиолетово-розовыми цветами, как пятно бензина на асфальте.
— Что за красота? — поинтересовалась у скандинава номер два, но тот явно понял неправильно.