«Так они и об этом врали?»
Он виновато улыбнулся и поставил меня на ноги. В тот же момент эльф махнул рукой, и вылетевшая из-под стола веревка обернулась плотной змейкой вокруг тела, приковывая меня к ближайшей из колонн. Я не могла пошевелить руками, они оказались плотно зажаты.
– Это обязательно? – засопел Марк, недовольно глядя на Сэманиэля.
– Мы ведь не хотим, чтобы она сбежала в самый ответственный момент, – почти назидательно произнес бывший опекун.
Вздохнув, Марк опустился на пол между мной и Алексом.
– Не дуйся, мелкая. Вернёмся домой героями, – подмигнул он и быстрым движением осушил протянутую братом кружку.
«О чем это он?»
Носа коснулся уже знакомый терпкий запах трав и кислых ягод. Через несколько секунд оба брата обмякли на полу и тихо засопели. Эльф медленно подошел к столу и налил из котелка новую порцию сонного отвара, затем приблизился ко мне и поднес кружку к губам. Я мотнула головой.
– Для тебя лучше, если во время ритуала ты будешь без сознания.
Во все глаза уставилась на бывшего опекуна. Он серьёзно? Сердито дернув головой, выбила подбородком кружку из тонких пальцев. С громким звоном она прокатилась по мрамору, расплескивая отвар.
– Как знаешь, – эльф пожал плечами и взмахом руки очистил пол.
– Семён Аркадьевич, – начала я.
– Сэманиэль, – поправил он спокойно.
– Что происходит? Что за ритуал?
– Красивое платье, – тихо заметил эльф, игнорируя мои вопросы.
Он подцепил легкую ткань и неожиданно запустил руку в вырез. Холодные пальцы прошлись по ключице, огибая плечо, коснулись правой лопатки. Бывший опекун задумчиво погладил кожу в том месте, где я обычно ощущала метку Киллана. Вытянув руку обратно, он аккуратно сжал мой подбородок и, заглянув в лицо, спокойно спросил:
– Милая, скажи, ты уже приняла ее?
Я сжала губы и упрямо посмотрела в когда-то любимые глаза.
– Вижу, что нет, – улыбнулся эльф. – Что ж, тем лучше для тебя. Вряд ли ты еще будешь нужна демону после того, как мы закончим.
По-отечески погладив по голове, он развернулся и отошел к столу.
– Что вы имеете в виду?
– Магия, – протянул эльф. – Демонам нужны сильные маги, чтобы родить наследника. После ритуала ее в тебе, увы, не останется. Повезло, что принять эту метку ты все же не успела. С тобой и так одни проблемы, – чуть раздраженно добавил он, – если бы ваша с ним магия смешалась, это могло бы перечеркнуть годы подготовки.
Меня прошиб холодный пот.
«Что значит, не останется магии? Что он, черт возьми, задумал?»
Его слова о том, что я могу стать ненужной Киллану, против воли задели что-то внутри, вызвав гнетущее чувство тревоги.
– Зачем вам всё это? Чего вы добиваетесь? – сглотнув, хрипло спросила я, прожигая взглядом дыру в спине опекуна дыру.
Сэманиэль поставил перед собой миску и начал по очереди вливать в нее содержимое колб. В храме пахло морской водой и сонными травами. Холодный ветер проникал в ритуальный зал, оставляя на коже мурашки. И тишина, как перед страшной бурей, которую нарушали лишь ритмичные движения эльфа и едва различимое дыхание друзей. После нескольких долгих минут в полном молчании, когда я уже не рассчитывала что-то услышать, эльф вдруг тихо заговорил:
– С раннего детства у меня были серьезные амбиции, я мечтал стать известным созидателем, достичь самых высоких вершин в магическом искусстве. С каким нетерпением я ждал поступления в академию, ждал, когда моя форма окрасится в чистый белый цвет. Но магия решила, что мне лучше заниматься бытовыми чарами. Бытовик! – он громко фыркнул.
– Думаешь, я сдался? Перестал мечтать о величии? – спросил и тут же сам ответил на свой вопрос. – Нет, я занимался, изучал все доступные бытовые чары, каждую свободную минуту совершенствовался и в итоге показал настолько высокий уровень мастерства, что стал единственным бытовиком, заслужившим место в Верховном Совете. Но этого мало!
Его голос сорвался на возмущенный крик. Несколько минут Сэманиэль молча смешивал в миске жидкости.
– Какую сказку сейчас рассказывают тонхеймцам? Уверен, тебе ее тоже довелось услышать, – бывший опекун вновь говорил спокойно, тем самым голосом, которым раньше рассказывал нам волшебные истории.
Я до боли прикусила губу, чтобы не заплакать. Обидно, как же обидно узнать, что это согревающее детское воспоминание – ложь!
– О том, что существа, обретя способность говорить, якобы благодарили за дары двух старших сестер, позабыв о третьей, – продолжал эльф, не замечая моих терзаний. – Они не придавали значения своим эмоциям, которыми их наделила третья Богиня, и это так сильно ее расстроило, что она оставила Тонхейм и его обитателей.