Ранзар же наглел на глазах. Подходил все ближе. Я даже чувствовала его дыхание на щеке.
— Отойди. — фыркнула я.
— А если не захочу?
Ну вот. Как и думала.
— И все-таки отойди.
В ответ он назло приблизился ко мне. Сволочь!
Я предпочла выкинуть наглеца из головы и наблюдать за улицей. Вид отсюда был хороший. Нужная конструкция виднелась отлично, а кого-то прошедшего по улице, не заметить было просто невозможно.
Там как раз прошли трое местных, за ними еще пара. По всей видимости, в Абдене заканчивался рабочий день. А Ранзар подвинулся ближе и положил руку мне на талию.
Твою же дивизию!
Стараясь не шуметь, я быстро убрала с себя его клешню (иначе и не назовешь), повернулась и посмотрела на спутника как можно более свирепо.
В ответ он только растянул рот в своей традиционной хищной ухмылке.
— Будешь продолжать — лучше уходи.
— Хочешь попасться абденцам и быть принятой за шпионку, — карсекорец посмотрел свысока, будто пытался доказать свое превосходство.
Я не удержалась и изо всех сил толкнула его обоими руками в живот, заставляя упасть. Захрустели ветки, лицо Ранзара искривилось в гримасе. Он что-то пробормотал на своем языке. Наверняка нецензурное, и тут же схватился рукой за мою ногу. Тянуть не спешил, наверняка ждал как я отреагирую. А мне захотелось засадить этой ногой ему по носу.
Неподалеку остановился абденец и посмотрел на место наших пряток, но обернулся и пошел дальше, наверняка предпочитая не связываться. А мой спутник и объект моей ненависти в едином лице все еще продолжал держать меня за лодыжку, легонько подергивал, давая понять, что повалить меня рядом с ним сможет в любой момент. Я уже отводила вторую ногу, чтобы ударить его прямо в лыбящуюся физиономию, но тут же заметила Огруса.
— Идет! — пробормотала я, сразу же забыв о Ранзаре.
Глава 26. Прошлое
Почти каждой девушке хотя бы раз в жизни хотелось попасть на бал. Настоящий бал, с шикарной одеждой, красивыми танцами, элегантными мужчинами, а не то, что предлагает современность в моем мире. Здесь не подойдут всяческие дискотеки, концерты и прочее подобное. Хочется настоящего бала со страниц «Золушки», а не ритмичные подпрыгивания под электронную мелодию.
Мало какая из современных девушек была на балу. Может, и есть в Киеве организация, устраивающая подобные развлечения. Но кроме этого нужно недешевое платье и умение танцевать. Первое обычно дорогое, а второму лень учиться.
Танцевать я тоже не особо умела. Перед школьным выпускным к нам наведался хореограф и провел несколько репетиций — этим и заканчивалось мое танцевальное образование. Да и танцы здесь могли отличаться от тех, что существовали в моем мире.
Зато у меня было платье и я очень хотела попасть на бал. И никакие предупреждения от непонятных людей с антисущностями мне не помешают!
Беатрис почему-то не рассказывала о том, что меня там ждет. Ну и пусть. Приду — сама увижу. Зато соседка помогла мне с прической, показала несколько заклинаний её фиксации. Такой штуки, как лак для волос, как оказалось, в магических мирах не существовало. Все делалось при помощи волшебства, что и к лучшему — всегда ненавидела всяческие лаки и их запахи. А еще Беатрис оказалась неплохим визажистом и у неё была местная косметика, которую я все время забывала приобрести. Выглядела она здесь странно — вся в металлических баллончиках без цветастых рисунков, как это принято у нас. Зато макияж получился красивым — фиолетовые тени на веках, блестящий блеск для губ, румянец, который, как мне показалось, менял тон в зависимости от того, с какой точки смотреть.
— А ты не идешь? — спросила я. Моя новая знакомая все еще была одета в свой спортивный костюм.
— Чуть позже подойду, — ответила она. — Хочу зайти к подруге.
Я встала, посмотрела в зеркало, находившееся на обратной стороне дверцы шкафа, и увидела не себя. Может, свою версию из альтернативной реальности, но точно не себя. Аккуратные вьющиеся локоны касались плеч, легонько щекотали их. Беатрис как-то умудрилась осветлить кончики, от чего казалось, будто они сияют. Губы и глаза выглядели чуть большими, чем казалось мне раньше. На шее красовалось серебристое ожерелье. Ну а ниже было платье, которое когда-то я и представить не могла.
Я вертелась перед зеркалом как волчок, а оно становилось темнее с одной стороны, светлее с другой, а с третьей так и вовсе делалось прозрачным, при том не открывая ничего, что могло бы показаться вульгарным.