Вся Академия была в возбуждении перед праздничным балом. из всех наших подготовленных выступлений мы сделали одно. Решили дать возможность Гизем станцевать её танец. А сами для акомпонемента сделали свой маленький оркестрик. Жаль, конечно, что нельзя было показать в зале выступление дрессированного оленёнка. Но он ни в какую не соглашался заходить в помещение. Да и большое количество зрителей испугало бы его. Он даже в саду сбегал, когда собиралось черезчур много для него зрителей. И чем старше он становился, тем больше дичал. Скорее всего будет ровно так, как предупреждал Сай, он переживёт при нас зиму, а весной, войдя в возраст, запросится на волю. Искать оленух, плодить потомство. Утром наконец выпал постоянный снег. Уже несколько раз слетали белые мушки, но к обеду таяли. А, уснув вчера вечером с печальным серым пейзажем за окном, утром проснулись с, падающими за окном, белыми пушистыми хлопьями. Землю уже покрывал слой снега. И пусть он был ещё не слишком глубоким, но начался он в глубокой ночи и налетело его довольно много. А главное таять он не собирался.
В замке было тепло и празднично. Девчонки носились по коридорам готовя какие-никакие наряды. Бал был карнавальным. А потому каждый мог надеть и обычное бальное платье и собственноручно сшитый карнавальный костюм. Для этого наша кастелянша покупала у торговцев непроданные остатки тканей с большой скидкой. Кто-то из них даже отдавал небольшие куски бесплатно. Костюмы девушки старались придумывать таким образом, что бы ткани как можно меньше резать. После празднования их распарывали и шили одежду для приютов. Наш бал был началом двухнедельных каникул, в конце которых отмечали зимнепраздник. Это была ночь в которую собирались те, с кем ты чувствовал себя тепло и радостно. Он уже давно стал просто семейным, за пределами таких заведений, как наше или, скажем, армейской среды. Там, где люди вынужденно находились рядом, этот праздник сохранял свою исконную суть. Выбрать для того, что бы преломить хлеб и разделить чарку вина тех людей, которые в течение года были для тебя наиболее близки. Когда-то в эту ночь проводились обряды побратимства и заключались браки истинных. Ведь маги человеческой крови изначально тоже владели этим даром — чувствовать свою единственную пару. Это было время зарождения потомственных родов.
Боги любили, когда в зимнепраздник дарили подарки тем, кто был беден, осиротел или тяжело болел. Люди ждали его, потому что верили, в эту ночь тех, кого не одарят люди, одарят боги. Если ты, конечно не нарушил заветов богов. Среди наших девиц точно были те, кто очень старался их нарушить. Мы не забыли завистливых взглядов наших соседок по коридору. И внимательно следили, что бы они не обидели Гизем. С тех пор как Корвин закрыл им рты, две девушки, похоже, одумались и откололись от той компании. Судя по началу пребывания в Академии, в каждом наборе находилась такая группка, которая умела позавидовать даже мыши, нашедшей сухую корку. И, как правило, для них это плохо кончалось. Когда приехали волки, мы проводили последнюю репетицию в зале. Репетировали не сам номер, а привязку его к месту. Как мы войдём, где будут сидеть музыканты, сколько места нужно танцовщице, что бы её увидели все в зале.
Гизем пробовала танцевать в своём новом костюме. Зал был закрыт, потому что всем хотелось сохранить своё выступление, как сюрприз для остальных. Для концерта выбрали двадцать шесть номеров и каждый получил своё время для последней репетиции. Каждое из семи покрывал мы расшили. По мере возможностей, конечно. И каждое последующее было более нарядным и изукрашенным. Лучше всех из нас вышивала Диля. И всегда жалела, что ни одно из её изделий не досталось ей. Даже в приданое. Отец всегда привозил ткани, которые по нашим законам не могли носить синие люди. А всё для того, что бы я боялась даже примерить их на себя. Зато отец продавал их на границе пустыни и покупал нужные для семьи товары чужих. Я тоже неплохо вышивала, но у меня была стойкая нелюбовь к таким занятиям. Уйка умела расшивать одежду искряком и костяными бусинами. Летом шить некогда, а зимой темнеет рано и портить глаза за вышивкой мать не позволяла. Эш умела шить. В приюте их учили. Но вышивку там считали баловством. Гизем, само собой, вообще не до вышивки было. А Яночку этому учить было некому. Да и до её выздоровления, она к такому занятию просто не была приспособлена. Так что вся вышивка в основном пришлась на Дилю.