Я узнала, что вход Академию закрыт для всех, кто не включён в образовательный процесс, кроме дня новогоднего бала. На него иногда приезжает король. И приглашают неженатых магов. Военных и представителей королевских служб. Родители и знакомые могут встретиться с институтками как раз в это время, когда они находятся на практике, вне академической территории. Но желающих оказывается не много. Даже состоятельные семьи предпочитают не знаться с опозорившими их дочерьми. Ведь они либо ослушались родителей, либо вообще нарушили закон, самостоятельным раскрытием дара. Только приграничники с завидной поддержкой и любовью относились к своим дочерям. Остальные начнут что-то соображать, когда зелёные ворота снимут.
Я занималась музыкой, а Эш, как и хотела, ежедневно приходила ухаживать за щенком. Сай уговаривал её не привязываться к малышу. Он был уже инициирован синей девчонкой. Она выздоровела, но общаться не хотела. Ректор приходил к ней каждый день и терпеливо уговаривал девушку. Действовать шантажом он не желал. Хотел убедить её. Непонятно было почему она сопротивлялась. Ведь в семью назад её уже не примут. Девушка, чьё лицо видели мужчины не принадлежащие к семье — порченая. Её просто вывезут за деревню и бросят в песках. Ни один мужчина не возьмёт её в дом. Возможно, если бы пёс был взрослым, они бы выжили в пустыне, хотя жизнь вели бы уединённую. Ни один род не подберёт брошенную. У синих правила строгие. Они верят, что, неукоснительно выполняя их все, снимут проклятие со своей земли. Всё что было ценного у пустынницы это её пёс и огромный алмаз на шейном шнурке. Слеза бога предназначалась для обмена с будущим мужем. На Берегу слёз каждый род имел свой участок, где они могли искать камни. Искали не для продажи, а для того, что бы получить благословение для нового члена рода. Пока не находили алмаз, процедуру принятия в род не проводили.
Я думала, что девушка молчит, потому что боится говорить с чужим мужчиной. Правда с целительницами она не говорила тоже. Я уговаривала Сая дать Эш щеночка и отпустить нас поговорить с ней. Во первых мы девушки. Во-вторых, она увидит, что с её дружочком всё в порядке. Мы, я думаю, сумели бы подружиться с ней. Наконец Саю надоело спорить с нами и он согласился поговорить с Корвином Деллом. И, к моему удивлению, он сразу согласился. И щенка позволил пронести в здание. Я всё чаще сожалела, что в жизни все хотят сделать как лучше, не заботясь о том, чего хочется тебе самой. Не сомневаюсь, что папа, договариваясь с королём о завидном браке для меня, хотел как лучше. И король для своего родственника тоже заботился об улучшении его жизни. Но никто не попытался доверить решение нам. Узнавая о ректоре больше, про его жизнь и качества характера, я могла предположить, что, если бы нас познакомили и дали пообщаться без давления, в моём случае, и не спиной, в случае Корвина, мы могли бы и сговориться. Я бы поняла, что такой человек как он не стал бы запрещать мне учиться, а я не сделала бы больно семье.
Мне он даже нравился. Хотя это были не такие чувства какие у меня были к Альбину. Но и в том, что к нему я испытывала настоящую любовь, я тоже не уверена. Впрочем, моё разочарование обгаженными первыми чувствами, могло помешать принять новые отношения. Нужно было время осмыслить произошедшее и дать сердцу отболеть. Но всё уже произошло. Я всё таки узнала у Яны, что за мандолиной ходил Корвин. Девочка не могла знать произошёл ли разговор между мамой и ректором. Узнал ли он о сорванной помолвке и моём отказе?.. Он, во всяком случае молчал. И никак не пытался обсудить то, что произошло. По большому счёту, мой отказ был оскорбительным для члена королевской фамилии. От дочки безродного нувориша. Потомственному от спонтанной магички. Иногда я хотела бы объяснить своё поведение. Но думаю, наблюдая за мной как за ученицей его Академии, он сам поймёт моё желание учиться и решать всё за себя самой. Своими отказами я хотела не обижать тех, кто предлагал мне брак, а почувствовать уважение к себе, как личности.