— О, милая, меня зовут Элайза.
— Ээ… хорошо. Послушай Элайзу, поговорите. Я подожду. Если это важно для тебя.
Он посмотрел на меня с той нежностью, о которой я стала забывать, и слегка улыбнулся.
— Даже удивительно как вы могли разойтись. Такое взаимопонимание.
— Адий, не мешай детям общаться. Они давно не виделись.
— Мы еще поговорим. А вот вас мы видем редко. Кого-то вообще впервые. Так что ты хочешь услышать? Почему я отказался от того, чем ты меня наделила?
— Это я знаю. Из-за нее, — меня окатила волна неловкости. Я знала, что он это сделал из-за меня, но когда об этом говорят прямо в лоб, становится не по себе. — Меня волнует другое. Почему ты решил, что у тебя достаточно прав, чтобы не сообщать об этом решении мне?
— Потому что я не хотел смотреть тебе в глаза.
— Значит ты признаешь, что это было предательством?
— Если тебе станет проще, то да. Извини меня за это.
— Я извиню. Если ты вернешься. Это твое место по праву.
— Я не…
— Подумай. Тебе все равно предстоит защищать жену и…
— Элайза!
— Прости Адий. Вечно сначала говорю, потом думаю, — Хранительница справедливости мило усмехнулась, — Ты лучше защитишь своих близких будучи сильнее.
Меня бросило в краску. «Жена»… Это прозвучало так прекрасно из ее уст, но этому не суждено было сбыться.
— И так, — в диалог наконец-то вступил Страж. — Я предполагаю, заметьте, лишь предполагаю, что демоны не тронут тебя до рождения ребенка. Иначе напали бы уже. Несколько месяцев они занимаются подготовкой к серьезной битве, так как думают, что вы будете драться.
— Можно вопрос?
— Говори.
— Почему вы говорите нам все это? Разве Стражи не нейтральная сторона? И говоря мне о планах демонического мира, вы не предаете одну из сторон?
— Нет, потому что о сильнейшем ребенке они узнали от меня.
Спокойно и без капли сожаления ответил Адий. А меня бросило в жар от этох слов. Да как он мог?!
— Тесса, спокойно, тише милая.
Тео подхватил меня за талию и посадил на лавочку. Удивительно как точно он знал момент, когда я могу взорваться. Но удивительным это было до того, как я вспомнила, что этот человек чувствует меня.
— Тео… это он… Если бы не он, то никто бы и не знал…
— Я не мог не сказать, Тесса. Я сам боюсь этого ребенка. Я существую, чтобы сохранять баланс и не давать обеим сторонам совершать необдуманные поступки, а этот ребенок… он прямая угроза нашему миру, существованию.
— Это всего лишь ребенок! Мой ребенок! Вы не имели права так поступать со мной, с ним и с его отцом! Не имели! Вы сказали им как только я забеременела, а мне о том, что они готовятся к войне за пару недель до родов?! Это вы называете честным обменом информацией??? Это не справедливо. Я не готова участвовать в ваших играх, я не подставлю под удар маленького невинного дитя!
— Он не невинен. Он может погубить много жизней.
— Нет. Сейчас этот ребенок чистый лист. С момента его рождения и до тех пор пока он не начнет самостоятельную жизнь, я буду отвечать за него. Виновным он станет только после того как совершит непоправимое. А сейчас, вы не имеете права влезать в нашу жизнь и настраивать против нас целую армию демонов из-за того, что вы подумали, что мой ребенок убьет всех вас. Я узнала все, что могла. Спасибо за встречу. Не скажу, что было приятно. Прощайте.
Я поднялась и пошла на выход из храма. Тео шел рядом. Он поддержал каждое мое слово. И я была благодарна ему за это. За то, что он рядом сейчас.
Мы вышли на свежий воздух. Оказалось, что уже начало светать. Хотя как по мне, мы провели внутри не бльше нескольких минут.
— Как ты? — накрывая меня своим пиджаком, который достал из вертолета, спросил отец моего ребенка.
— Уже лучше.
Пауза выдалась тихой и грустной.
— Тео… спасибо.
— За что?
— Что ты был рядом.
— Я всегда рядом. Даже, когда меня нет.
В эту секунду малыш пнул меня ножкой. Я ойкнула и приложила руку к тому месту. А затем взглянула на встревоженного Тео. Взяла в руку его ладонь и приложила туда, где сейчас, похоже, плясал наш ребенок.
Его глаза засветились, а на лице была самая яркая и живая улыбка, которую только можно увидеть у Теобальда Гесса.
— Тебе не больно?
— Нет. Я привыкла.
— Это так невероятно.
— А я думала тебя уже ничем не удивишь.
— Ты всегда меня удивляла.
Мы смотрели друг на друга и молчали. Его рука все также лежала у меня на животе, хотя малыш давно перестал толкаться.
— Отвези меня домой.