В комнате было темно, но я не стала зажигать огни. Вместо этого я сняла в себя пелерину и завернулась в одеяло, даже не скинув туфли. Осознание приходило медленно, но все-таки приходило.
Во-первых, конечно же, принц. Он играл со мной. Ему хотя бы хватило сил признаться в этом, за это его можно даже поблагодарить. Принц оказался таким же коварным, как и те люди, о которых я читала, изучая историю. Наверное, они все такие в своей Аррае. Мне нельзя было ему доверять. Нельзя было идти с ним на бал. Он же предупреждал меня, что я могу об этом пожалеть. Меня злило то, что, не смотря на свой поступок, фактически, он мне ни разу не соврал. Сказал, что могу пожалеть. Я закрыла глаза и прислушалась к своим эмоциям. Сглотнула, поняв, что не жалею. Не смотря на все, что я узнала, я не жалею. Глупое, глупое сердце! Отец же говорил мне держаться подальше от него….
Отец…я почувствовала боль. Он хотел уберечь меня от общения с ним. Он вед уже давно вел дела с империей и папа уж точно должен был знать, какие они люди и что из себя представляют. Он пытался меня оградить от него, а я не послушалась. Подумала, что знаю лучше него. Как же я ошиблась. Надо будет написать ему и сообщить о сегодняшних событиях. Ректор ему в любом случае напишет, я уверена в этом. Моя задача просто его опередить или не слишком опоздать. Я зевнула. Злость на ситуацию из-за Бланки еще не ушла, но теперь заметно притупилась. Возможно, у него и для этого были причины. А может он и сам надеялся расторгнуть договор, я же видела, что ему и самому было неприятно сообщать мне эту новость. Я сама все испортила.
Я вспомнила Валенсию, но даже ничего не смогла сообразить. Глупая девушка, которая мстит мне из-за какой-то ерунды. Совсем обезумела на почве власти или еще чего-то. О ней я даже думать не хотела.
Послышался скрип открываемой двери, и я открыла глаза. Лиара тревожно смотрела на меня, боясь войти. Я тяжело вздохнула. Ну вот, кажется, я ее совсем запугала. Не стоило тогда показывать свою силу. И говорить всего не стоило. Какая же я глупая!
— Не плачь, Белла.
Я почувствовала теплую ладонь, которая стирала с моих щек слезы. Лиара стояла на коленях перед моей кроватью и тепло мне улыбалась. Я не обманывала себя надеждами, что она ничего не видела и не слышала и относиться ко мне как раньше. Нет. Она наверняка слышала о том, как я напала на Ская и в каком состоянии он был. Наверняка слышала и то, что я сказала в коридоре всем, кто там стоял. И, конечно же, она все это видела. Я не принцесса, а настоящий монстр. Слезы потекли градом из моих глаз, и я уже не могла остановиться. Все события сегодняшнего дня смешались в одно большое чувство боли, обиды и раскаяния.
Я не успокаивалась и Лиара ничего не могла с этим поделать. Она лишь сидела рядом и сжимала мою руку. Совсем как я недавно. Не думала, что мы так скоро поменяемся местами.
Лиара резко встала и подошла к моему шкафу, вытащив оттуда какую-то одежду.
— Тебе нужно переодеться. — прошептала она в полумраке комнаты.
Спорить не было ни сил, ни желания, поэтому я подчинилась и переоделась, вытерла слезы и смыла макияж. По-хорошему, мне нужно было еще и умыться, но выходить с заплаканным лицом в коридор не хотелось, там меня могли увидеть, а я уже в достаточной степени за сегодня показала окружающим свои эмоции. И не только их. Я села за стол и решила написать отцу немедленно.
Я написала все, что только было у меня на сердце. Все, что я думаю об истории с Бланкой, все, что случилось с принцем сегодня. Написала и о Валенсии. О том, как сорвалась на окружающих и о том, что меня хотели отчислить. Не смогла и умолчать о том, что именно благодаря принцу этого не случилось. Я писала долго и неразборчиво, путаясь в словах и роняя на листы свои слезы. Я поведала отцу обо всех своих чувствах и болях, которые терзали меня с того момента, как я покинула дворец. Мой дом.
Я изливала свое сердце на бумагу и понимала, что мне становится легче. Я чувствовала, как с каждым словом кто-то забирает мою боль. До этого момента даже не осознавала, как сильно нуждалась в том, чтобы выразить свои чувства кому-то родному и близкому. Таким человеком всегда для меня был отец.
Как обычно, я воспользовалась родовой магией, чтобы мое письмо непременно попало к отцу. Где бы ты ни был, молю тебя, ответь мне.
Я ждала до глубокой ночи, но ответа так и не было. Наверное, он решил не отвечать мне сразу. Отец всегда говорил, что если у письма тяжелое содержание — никогда не стоит отвечать сразу, иначе рискуешь что-то упустить. Лучше взять время и подумать. Теперь я понимала, каково это быть ожидающей стороной.
Ответ я получила лишь на утро. И он был очень коротким, но говорил обо всем сразу.
Отец задал лишь один вопрос. Одна строчка на весь лист бумаги.
«— Кто же враг, Ваше Высочество?» — гласило письмо.
Я задумалась и поняла, что изначально вела себя неверно. Я искала друзей, чтобы избежать одиночества, училась и не смотрела на других людей. А мне, как принцессе, в первую очередь следовало определить, кто несет в себе опасность для меня. Кто же мой враг?
Глава 9. Это ведь была она, Ваше Высочество?
После всех событий было довольно сложно представить мое общение с кем-либо. Когда я входила куда-то, будь то аудитория или обеденный зал, на меня все оборачивались, и наступало минутное молчание. Потом все делали вид, будто этого не было. И меня здесь нет. Справедливости ради отмечу, что все-таки ошиблась. От меня не отвернулась Лиара и Кристофер, с большей настороженностью со мной продолжал общаться Эндрю, поэтому за трапезами мы все еще сидели вместе. Что касается принца Ская, то он уже третий день лежал в лазарете, и никто из целителей не мог ему помочь. И я даже знала почему, но пока что не спешила идти ему на помощь, может, он все-таки сам сможет выкарабкаться. Я решила подождать еще один день, большее промедление может привести к непоправимым последствиям.
К хорошим новостям можно отнести то, что Валенсия куда-то исчезла. По словам герцога, она решила поступить в другую Академию. Все еще не доверяя слухам, я уточнила эти сведения у отца, который их подтвердил. Причин я не знала и, честно говоря, они меня не интересовали. Я лишь понимала, что должна продолжать обучение и полностью сосредоточиться на этом.
На магических практиках я также была в паре с Тиной, которая, хоть и побаивалась меня, но старалась этого не показывать. Меня радовало, что те люди, которых я считала своими друзьями, не отвернулись от меня. Если бы не они, я не знаю, как справлялась бы сама. Наверное, впала бы в полное уныние.
Больше всех меня радовала Лиара, которая, к моему глубочайшему изумлению, после моего срыва стала вести себя со мной гораздо спокойнее. Она больше не называла меня «принцессой» или «Ее Высочеством», не прятала глаза и даже иногда подшучивала надо мной. Столь разительные изменения повергли меня в шок, но я быстро оправилась и теперь привыкала к новой Лиаре.
Большим испытанием для меня стали практики по изначальной магии. Мало того, что ректор постоянно прожигал меня взглядом, полным ненависти, так еще и постоянно задавал каверзные вопросы, с единственной целью — замучить меня до смерти. Сначала это было смешно, а потом уже откровенно стало надоедать. Мы практически делили занятие пополам, половину рассказывал он, другую половину — я. Однако выходить на конфронтацию с ним я не собиралась, и так уже привлекла излишнее внимание. Пусть останется хотя бы капля уважения ко мне, не основанная на страхе.
В субботу Лиара собиралась в город, чтобы купить новое платье, взамен того, которое она случайно подожгла на своих занятиях. Я даже не думала идти с ней, но потом все-таки пошла. Невыносимо мне было сидеть в комнате часами напролет и зубрить теорию магии, а как только я выходила из комнаты и появлялась в парке или саду, то на мне тут же сосредотачивались взгляды студентов. Некоторые даже откровенно шарахались от меня, как от чумы.
В середине ноября снег так и не выпал, зато на улице заметно похолодало. Деревья и листья обратились в спячку, а на улице гулял пронизывающий ветер, от которого хрустели ветки. Я надела теплые колготки, сапоги с меховой подкладкой, длинное теплое платье из темно-синего бархата с закрытым горлом и рукавами, а сверху теплый черный плащ с эмблемой Академии. А Лиара нацепила мне на голову мягкую шапку из шерсти, которую ей связала мама. У нее таких было много, поэтому она решила поделиться и со мной. Ну, мне шапка понравилась, поэтому я не отказалась, но зато твердо решила тоже ей что-нибудь подарить.