Я же ела суп и улыбалась каждый раз, когда замечала взгляд Кристофера или Эндрю на коробке. Казалось, Лиара тоже забавлялась этим. Но и ей хотелось есть, поэтому она как бы только что вспомнила о коробке и открыла ее. Молодые люди, увидев в ней пирожные, обомлели. Говорят, что сладости легко покорят женское сердце. Так вот, знаете, они врут! Мужское сердце тоже можно покорить вот такими пирожными.
— Благодарите Лиару, — усмехнулась я, глядя на их лица — Если бы она не предложила поделиться пирожными с вами, то смотрели бы вы, как мы уплетаем их вдвоем.
Они тут же рассыпались в благодарностях Лиаре и наобещали ей и собственные сердца, и вечное поклонение и безмерную любовь. Я смотрела, как моя подруга то краснеет, то бледнеет, то откровенно зеленеет. Как бы она в обморок не упала. Она пыталась сказать молодым людям, что их оплатила я и что мне они должны быть благодарны больше, но те не слушали. Просто решили благодарить нас обеих, на что я откровенно рассмеялась и взяла в руки пирожное. Это послужило и сигналом к действию для остальных. Все взяли по пирожному, а потом воцарилась минута молчания. Нежные сливки не спешили таять во рту, давая ощутить себя, а фрукты наоборот, сразу отдали всю свою сладость и кислоту. Воздушное тесто служило прочной основой, которая была слегка солоновата, все это вызывало просто вкусовой взрыв.
— Это божественно! — пискнула Лиара и откусила побольше.
Я улыбнулась и молча, согласилась с ней. Как и герцог с графом, которые быстро слопали первое пирожное и уже взялись за второе. А потом они пожалели об этом, когда наблюдали, как мы с Лиарой доедаем пирожное. И второе тоже. Герцог предложил Лиаре прогуляться, а нам с Эндрю Лиара предложила присоединиться. Но я отказалась, у меня было одно важное дело. Лиара сначала испугалась, но потом взяла себя в руки и настояла на том, чтобы с ними пошел Эндрю. Тот не отпирался.
Я быстро поднялась в свою комнату и вытащила из кармана плаща кулон с ящеркой. В нем было небольшое отверстие для того, чтобы можно было продеть ниточку, чем я и занялась. У меня нашлась только короткая толстая черная нить из шерсти. Надеюсь, длины хватит. Хотя бы как браслет. Теперь оставалось только дождаться ночи.
Лиара вернулась через несколько часов и, сославшись на головную боль, тут же легла спать. Я посмотрела на время. До отбоя еще час. Глубоко вздохнув, я вышла из комнаты и пошла в сторону холла Академии. Честно говоря, я точно не знала, где находится лазарет, но видела, что Ская уносили в сторону того пустого коридора, где однажды со мной разговаривала Валенсия. Поэтому я смело шагнула в ту сторону.
Точно не знаю, сколько я блуждала, но думаю, заблудиться успела окончательно. Хотя плюс в этом был, я услышала чьи-то голоса и пошла на их звук. Так и было, две женщины в рабочих коричневых платьях говорили о чем-то полушепотом. Я пристроилась к двери, чтобы послушать:
— И что же делать? — спросила одна из них, слегка хриплым голосом.
— Может господин ректор отправит его в империю, может хоть там ему смогут помочь.
Но я точно знала, что не смогут. Речь идет о Скае, в этом я не сомневалась. Он единственный представитель империи во всей Академии.
— Но ты слышала, какие слухи ходят? — шепотом сказала девушка с хрипотцой, — Поговаривают, что это с ним сделала сама принцесса!
— Тише ты, — вторил ей более молодой женский голос — Не стоит говорить о таком здесь. — через минуту она добавила — Пойдем со мной.
И женщины удалились, а я поняла, что все это время кусала губу и теперь на ней кровь. Я знала, что по Академии ходят слухи, но мне еще не доводилось их слышать самой. И ведь это только малая часть. Думаю, если бы я последовала за женщинами, то узнала бы гораздо больше, чем сейчас. Но это было невозможно. Сейчас у меня есть другая забота. И эта забота лежит где-то здесь.
Я вошла в больничное крыло и начала осматривать кровати. Свободные были застелены, а занавески открыты. Здесь было не так много больных, поэтому мой осмотр быстро закончился. Я нашла Ская в самом конце комнаты, а рядом с ним — ни одного больного. Видимо, так его пытались изолировать от общества, ведь он все-таки принц. Наверняка это распоряжение ректора. Я осторожно подошла к кровати и села на самый край. Выглядел он ужасно. Вся грудь и плечи были перебинтованы и изредка проглядывались следы крови, видимо, некоторые раны просто не заживают на нем. На голове тоже повязка. Точно, он ведь ударился головой об каменный фонтан. Я глубоко вдохнула и покачала головой.
Меня наполняла не злость, а сожаление. Сожаление о своем поступке. И на это я злилась! Он использовал меня. Он игрался со мной! А я сижу и жалею его тут. Да еще и лечить пришла. Глупая, глупая принцесса! Я прикусила губу и зашипела. Совершенно забыла, что уже прокусила ее. Ладно, пора начинать. Но сначала, я положила белоснежную коробку на тумбочку.
— Надеюсь, ты очнешься довольно скоро, чтобы оценить вкус пирожных. Иначе я никогда больше не соглашусь покупать порцию для тебя. — прошептала я в пустоту.
Я потянулась к своему запястью и сняла браслет. Да-да, тот самый из шерстяной нити и медальона в форме ящерки. Конечно, на звание произведение искусства он не претендует, но не для этого он мне и нужен, вообще-то. Я потянулась к руке Ская, но слегка замешкалась. Прикасаться к нему было тяжело для меня и вовсе не по тем причинам, на которые надеялась. Меня охватило волнение. Я не знала, как поступлю, если он проснется. Однако я прислушалась к себе и поняла, что моя магия спокойна как никогда. Значит, все должно пройти хорошо.
Надев на запястье Ская браслет, мне с трудом удалось завязать его. Все-таки нитка оказалась коротковатой. Ладно, не в этом суть. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, затем медленно выдохнула. И так несколько раз, чтобы полностью успокоиться. Не хватало только добить его из-за плохого сосредоточения. Я отбросила эту мысль и снова начала пытаться обуздать мое бешено колотящееся сердце. Через несколько минут мне это удалось, и я призвала свою магию, наполнила всю себя ею, а потом сосредоточила на руках, которые держали руку Ская и медальон. Моя магия медленно обволакивала их обоих, и я чувствовала, как жизненные силы покидают Ская. Он не просто не идет на поправку, он умирает! Я постаралась не дать этому факту сбить себя с мысли. Нет, сейчас я должна быть спокойна.
Когда я поняла, что Скай и кулон наполнены моей магией, и когда я сама должным образом обрела покой, то начала читать заклинание. Такое древнее, что всеми забыто. Древнее самой магии. Нараспев произнося заклинание, я могла лишь слышать дрожь в своем голове и учащенный пульс Ская. Я закрыла глаза тогда, когда моя магия снова вырвалась наружу, но на этот раз я могла ее контролировать. Я заставила ее исцелить Ская, собрала всю ее и заключила в кулон с ящеркой. Магия отозвалась как живая, сначала ворчала и не хотела лечить обидчика, но я не слушала ее. Подчинив ее себе, мы смогли прийти к компромиссу. Она изливалась в медальон и в тело Ская. Я не видела, но чувствовала, как в него возвращается жизнь. Его тонкий вздох служил мне подтверждением.
Когда я закончила, то была совершенно опустошена. Я бросила взгляд на Ская и осмотрела его. Вроде бы выглядит неплохо, даже цвет лица нормализовался, уже не такой мертвенно-бледный, как до этого. Я даже вижу, как часто вздымается его грудь, словно пытаясь набрать в себя столько воздуха, сколько он недобирал за эти дни. Я попыталась встать, но у меня потемнело в глазах, и я рухнула обратно. Надо действовать аккуратнее. Я налила себе воды, которая как раз стояла на тумбочке и сделала глоток. И еще одни. Потом снова попыталась встать и мне даже это удалось. Медленно, на ватных ногах и с кружащейся головой я побрела к себе в комнату. Честно говоря, я даже не думала о том, что меня может кто-то заметить. Очень небрежно с моей стороны. Время было уже за полночь, когда я вернулась к себе. К счастью, я так и осталась никем незамеченной. Перед тем, как провалиться в сон, я все-таки успела переодеться и вытащить из плаща два кулона, которые мне еще предстояло обработать. А пока что — спать.