Дорогу, и вправду, никто не чистил, мы проваливались в сугробы по колено и еле передвигались. Ноги заледенели, колготки промокли, а платья, отдаваясь порыву ветра, трепыхались и били по обледеневшим щиколоткам. Мы еле удерживали капюшоны на головах, когда почти достигли города, но на этот раз, мы не стали заходить греться в таверну. Сейчас есть дела и поважнее.
В городе дорога была более или менее расчищена, поэтому мы дошли до крепкой деревянной лавки довольно быстро. Скрипнула дверь, прозвенел звонок, мы зашли в лавку. Здесь было гораздо теплее, чем в прошлый раз и все также темно. Комнату едва ли освещали дюжина ламп. Мы подошли к прилавку и огляделись, но не нашли ту бархатную подставку с деревянными кулонами. К нам вышел продавец, все тот же, что и в прошлый раз, сначала он даже обрадовался покупателям, а потом, видимо, вспомнил нас, тех безумных девушек, что предпочли серебру дерево. Поэтому он нахмурился, скривился и вытащил из-под лавки бархатную подставку. На этот раз кулонов здесь было меньше, поэтому нам с Лиарой выбора и не оставалось. Подруга выбрала для Кристофера кулон с вырезанным на нем изображением гербовой лилии, не знаю почему, ведь на его гербе такой лилии нет. Эндрю же остался кулон в форме звезды. Все остальные были еще более женственными. Я подумала, что если Скай передумает, то смогу заполнить его кулон другой магией, а потому не стала покупать еще один. На самом деле, я боялась, что он откажется от этого мероприятия. И больше не захочет меня видеть. Теперь я понимала, что он действительно просил у меня прощения, он правда чувствовал себя виноватым. И он хотел пойти со мной на бал. А я все испортила своим детским желанием помучить его, своими собственными обидами оттолкнула его. И разве этого я хотела?
Мы расплатились с продавцом, и вышли на улицу, где все также бушевал ветер, только теперь к нему присоединился и снег. Кажется, дорога обратно будет труднее, чем дорога сюда. Мы решили зайти в таверну и отогреть свою одежду, иначе мы могли бы заболеть и вообще не оказались бы на балу, а это еще неизвестно чем закончилось бы. Когда мы шли по заснеженным улочкам, мне показалось, что я заметила знакомую фигуру, а потому резко повернулась и направилась туда, куда шла фигура. Лиара чуть не сбилась с пути, но нагнала меня и пыталась выведать, что происходит. Я, молча, указала ей на большой постоялый двор и фигуру в темно-алом плаще. Она внимательно вглядывалась в плащ еще несколько минут, но потом покачала головой и спросила:
— Кто это?
— Та девушка, которую я видела с ректором.
Лиара ахнула и сделала шаг вперед, но я ее удержала. Не хватало нам того, чтобы нас заметили следящими за девушками. Сама же белокурая девушка шла спокойно и, казалось, даже ветер ее не тревожил. Она прошла через постоялый двор и зашла внутрь. Идти за ней я не рискнула, хотя очень хотелось. Вместо этого я подтолкнула Лиару в противоположных сторону, как раз туда, где мы собирались греться. Лиара постоянно оборачивалась, но все-таки послушно шла за мной, порываясь задать вопросы, но я лишь качала головой. Сейчас не лучшее время, а это место — не самое подходящее.
Мы зашли в таверну, повесили плащи ближе к камину и сами сели за столик рядом с ним, посетителей было немного, лишь бедолаги, что тоже угодили под метель и теперь старались отогреться. И несколько заядлых пьяниц, что застряли здесь еще с прошлого вечера. Так как время близилось к полудню, а мы были далеко от замка Академии, то решили пообедать здесь. Мы заказали обед, вытянули ноги, а Лиара приблизила стул ко мне и зашептала практически на ухо:
— Что она здесь делает?
— Я не знаю, Лиара, но все это очень странно. — сказала я, вздрагивая от холода — Если она здесь, то, наверное, все из-за тех сроков, про которые говорил ректор.
— Думаешь, она будет на балу?
— Возможно. — я огляделась, чтобы убедиться, что нам не подсушивают, а потом спросила у нее — Она не показалась тебе знакомой?
Подруга покачала головой.
— Я могу поклясться, что где-то ее видела. Она кажется мне знакомой.
— Прости, но я ее не видела. — подруга пожала плеча, слегка огорченная — Думаю, нам нужно как можно скорее вернуться в Академию.
Я кивнула, а затем нам принесли обед, который мы ели в молчании. Слишком многое в нас накопилось. Когда опасность так рядом, всегда оглядываешься назад, думая, чем ты это заслужил. Я — своим рождением. Но чем Лиара заслужила, то нападение в коридоре? Или тот случай по дороге в город? Неужели это просто случайность, потому что она была рядом со мной? Все это несправедливо и снова возвращает меня к мысли, что я не имею права просить их о помощи и подвергать такой опасности.
— Как думаешь, — спросила я у подруги, задумчиво — Она могла напасть на тебя в коридоре?
Лиара покачала головой:
— У той девушки были темные волосы, какого-то рыжеватого оттенка.
— А та ловушка по дороге в город?
Тут подруге уже нечего было сказать. Может быть, она задумалась о том, насколько это возможно, а может быть, она уже жалеет, что ввязалась в это. Мы обе сейчас уже не напоминали тех девушек, что встретились в комнате четыре месяца назад. Лиара стала сильнее, смогла перебороть свои страхи, а я…даже не знаю. Стала ли я сильнее? Или наоборот? Я казалась себе куда сильнее, когда стояла на пьедестале рядом с родителями и смотрела на своих подданных. Будущих подданных. Если доживу до того момента.
— Белла, — обратилась ко мне подруга — А можно мне будет посмотреть, как ты зачаровываешь эти кулоны?
— Почему бы и нет.
Я пожала плечами, почему бы и нет, все равно для нее это уже не секрет. Когда мы окончательно просохли, как и наши плащи, то направились обратно в Академию, ухватившись за капюшон и прикрываясь от ветра и снега. Дорога действительно оказалась тяжелее, кроме сугробов, ветра и снега — на город опускалась темнота. Слишком рано темнеет, даже непривычно. Когда мы добрались до ворот Академии, то хлопья снега были уже размером в подушечки моих пальцев, а еще он был колючим и не щадил наши щеки. В холл мы зашли с немалой долей облегчения, а потом поднялись в свою комнату и побежали в душ, даже наши кости продрогли от холода. После душа мы направились обратно в комнату в одних сорочках и халатах, мы уселись прямо на пол, и я положила перед собой кулоны.
— Тебе страшно? — спросила у меня Лиара.
— Да, — честно призналась я, — Я боюсь, что вы можете пострадать из-за меня.
Подруга не нашла, что мне ответить. Мы обе понимали, что опасность реальна. Уверять меня, что она в безопасности Лиара не могла. Врать не в ее стиле.
Я взяла по одному кулону в каждую руку и крепко их сжала. Лиара же сделалась внимательным зрителем. Я пыталась сосредоточиться, и у меня снова возникли проблемы с этим. Казалось, моя магия тоже испугана и боится, я переключилась на ту магию, что сидела глубже во мне. Изначальная магия была спокойна и, как только почувствовала мой зов, словно ленивая кошка потянулась ко мне и ласково коснулась обеих рук.
**** Я открыла глаза и увидела золотистые искры на кончиках пальцев и выражение восхищения на лице Лиары.
Не теряя концентрацию, я постарались влить еще больше силы в эти кулоны, наполнять их той магией, которая считается давно утерянной. А затем я обратилась к силе, прося ее помочь нам также, как и она помогла Лиаре. Магия сначала возмутилась, как будто считала недопустимым, чтобы кто-то защищал ее, но потом как будто смирилась. Все еще нехотя, она плела вокруг моих рук странные символы, знаки и буквы, которые были мне уже знакомы. Такие же я видела, когда делала кулон для Лиары.