Я не знаю, как долго мы просидели в такой позе, но очнулась я лишь тогда, когда крики и стоны замолкли, и я могла видеть лишь полностью лишенных сил людей, которые похитили меня. Моя магия уничтожила их магию, и я была этому рада. Если любая магия нашего мира произошла от изначальной магии Богини, то Богиня может забрать эту магию, если пожелает. И она пожелала. Но я чувствовала буйство в груди, моя магия была все еще не удовлетворена и хотела уничтожить ректора, Эндрю и Ирриду. Я пыталась ее сдержать, но у меня не получалось, от боли начала мучиться уже я. Ская прижал меня к себе и что-то спрашивал, но я не могла ему ответить.
Вдруг комнату озарило золотое сияние и один за другим из портала начали выходить люди. Сквозь пелену выступивших слез я смогла разглядеть на них форму королевской гвардии. Вышло человек десять, а следом за ними — мой отец. От испуга и удивления, вся моя магия исчезла, даже тугой ком в груди исчез. Отец…он возвышался над нами и словно уже готов был вершить правосудие. Я видела, как медленно опускается мой защитный купол, а щупальца втягиваются в меня и больше не мучают напавших на меня. Магия Богини исчезала, на ее место приходила смертельная усталость.
Я смотрела на своего отца и все еще была в состоянии держать голову ровно только благодаря Скаю, на чье плечо и опиралась. Отец же даже не смотрел на меня вначале, как будто и не заметил. Он дал распоряжение гвардейцам увести и посадить в камеры ректора, Эндрю и Ирриду, до выяснения обстоятельств. Вмиг в комнате стало гораздо просторнее. Здесь теперь не толпилось два десятка человек. Осталась лишь я, Скай, отец и четверо гвардейцев. Я крепко сжимала в руках Ская, словно боясь отпускать его, а отец наконец-то посмотрел мне в глаза. Никогда прежде я не видела в них того, что увидела в этот раз. Там была чистая ненависть, но не ко мне, а к чему-то другому и, проследив за его взглядом, я поняла, что он смотрит на Ская. Но отпускать его я намерена не была.
Магия окончательно рассеялась, не оставив после себя даже следов, злоумышленники были схвачены и взяты под стражу, а мы со Скаем были целы и невредимы и вроде бы, все закончилось хорошо, но выражение лица моего отца говорило о нечто ином.
— Изабелла. — твердым и нетерпящем возражений голосом проговорил мой отец — Подойди ко мне.
Честно говоря, я не знаю, почему не могла отпустить Ская, но в этот момент мне казалось, что отпустить его — это словно броситься с безопасного острова прямо к акулам. Не сразу я поняла, что все еще сижу на земле, а мой отец взирает на меня с высоты своего роста. Словно не веря, что я ослушалась его, он хмурится. Вместо действий, обращенных ко мне, он подзывает гвардейца и что-то говорит ему, но я не слышу слов. Зато через пару мгновений понимаю все и без них. Четверо оставшихся гвардейцев подходят к нам с двух сторон и, взяв под руки, отрывают от земли и друг от друга.
— Скай, — невольно вскрикиваю я.
Но слова бесполезны, гвардейцы уже тащат меня к моему отцу, потому что сама я еле переставляю ноги, они все еще не оправились после оков, а из-за выплеска такого огромного количества силы, я и сама по себе была полумертва. Отец смотрит и словно чего-то ждет, наверное, когда я смогу взять себя в руки и подняться, когда я перестану оглядываться на Ская, который пытается вырваться из цепких лап гвардейцев, но я не делаю, ни того, ни другого. Так и осталась в полу висячем положении, опираясь на двух гвардейцев.
— Ты не выполнила своего обещания, принцесса. — сказал мой отец, видимо, поняв, что брать себя в руки я не намерена.
— Вы о чем, Ваше Величество?
Я начинала злиться. И об этом мне говорит мой отец, что обещал принять меры, чтобы его дочь осталась жива? Он обещал защитить меня, а в итоге подошел лишь в самый последний момент! Или в этом и был его план? Использовать меня как приманку, чтобы спровоцировать ректора? Об этом он мог бы и мне сказать! Предупредить хотя бы! И как он мог знать, что ректор научился вызывать демонов? О том, что у меня хватит сил защититься? Вывод может быть только один — отец не знал. Он просто меня использовал.
— Я предупреждал тебя, — таким же сухим тоном продолжал он, — чтобы ты держалась подальше от наследного принца империи Аррая Ская ван дер Краута.
— Предупреждали. — согласилась я.
— И почему же Вы, принцесса, не держите слова? Разве этому Вас учили?
— Меня учили всегда сдерживать обещание, данное однажды. — сказала я, освобождаясь от хватки гвардейцев, в одном отец прав, меня всегда учили достойно держаться, даже перед королем, вернее, тем более перед ним, — Дело лишь в том, отец, — на последнее слово я сделала особое ударение — Что я не обещала Вам, держаться от Ская подальше.
Отец нахмурился, казалось, он не ожидал такого отпора от собственной дочери. Ну конечно, я ведь всегда была такой послушной, а он этим только воспользовался. Чем же он тогда лучше принца, который тоже хотел мною воспользоваться? Наверное, при таком раскладе, он ничем не лучше, или даже хуже принца. Ведь он — мой отец, а принц — посторонний человек. По крайней мере, он им был.
— Вот значит как, — твердо произнес он, переводя взгляд куда-то мне за спину, — Вы не оставляете мне выбора, принцесса.
Я не понимала, о чем он говорит до тех пор, пока отец не дал знак гвардейцам и те схватили меня за руки, но на этот раз не для поддержки, а чтобы никуда не сбежала. Отец же отдалился от меня и взмахнул рукой, магия плелась и извивалась, пока не создала портал, в котором я смогла разглядеть очертания дворца. Он что, решил вернуть меня домой силой? Я оглянулась, чтобы увидеть Ская, который смотрел на моего отца с нескрываемой злостью, лишь бы он ничего не выдал.
— Вы возвращаетесь домой, принцесса. — объявил отец, — Обо всем поговорим позже.
— У меня еще есть незаконченные дела здесь.
— Уже нет.
— Что это значит, отец? — удивилась я, не говорит же он это всерьез.
— Обо всем поговорим позже. — твердо заявил он.
Я стояла и не верила в то, что слышу. Он приказывает мне, как будто я один из его гвардейцев. Но я — принцесса, и не могу позволить ему так с собой обращаться. Все это какое-то безумие! Я попыталась отцепить от себя гвардейцев, но те крепко меня держали.
— Немедленно отпустите меня! — крикнула я на них, но те не пошевелились — Как это понимать?
— Ты сейчас же отправишься домой, — только и повторил отец, — И еще кое-что. — он повернулся и теперь смотрел прямо в глаза Ская, тот, к моей гордости, стоял ровно, хоть его и держали стражи — Держись как можно дальше от моей дочери.
— Я буду держаться к ней так близко, как она мне это позволит.
Волна гнева, что в следующую секунду охватила моего отца, была сравнима лишь с моей, когда я пыталась защитить Ская от опасности. Но услышав слова Ская, смогла лишь отвести глаза и даже покраснеть. Он это серьезно? Заявить такое королю? Вот ведь безумец! Отец сделал несколько шагов навстречу принцу, но вовремя остановился и взял себя в руки, сдержав свою силу. Вместо этого он снова обратился к Скаю.
— Моя дочь никогда этого не допустит.
Едкая и многообещающая усмешка Ская послужила ответом моему отцу. И он все понял. Через секунду он уже стоял рядом со мной и смотрел на меня, но мои глаза все еще были опущены, а щеки предательски краснели, потому что в памяти всплыли образы наших поцелуев и того, как я плакала на его плече. Но я вспомнила и слова своего отца о том, что принцесса не должна прятать глаза и никогда не отводить глаза. Поэтому я подняла их и взглянула прямо на своего отца.
— Это правда? — спросил меня отец.
— О чем ты?
Отец поджал губы, затем развернулся и обратился к гвардейцам, что держали Ская:
— Когда мы уйдем — сопроводите принца в Академию и возвращайтесь во дворец. — он обернулся и посмотрел на меня — Иди в портал.
Я посмотрела на очертания дворца, что сияли в золоте портала, и понимала, что совершенно туда не хочу возвращаться. Злость на отца была слишком сильна, чтобы возвращаться к нему. Увидеть маму, братьев и сестру я хотела очень даже сильно, но от мыслей об отце мне становилось не по себе. Потом я перевела взгляд на Ская, который смотрел на меня с улыбкой на губах, как всегда ни к чему не относится серьезно. Я улыбнулась ему и пошевелила руками, которые в мертвой хватке сжимали гвардейцы.