Немного поворковала с плющом, выдала ему необходимое количество ласки и внимания, и направилась к входу. Плющ проводил меня до крыльца, потом подобрал веточки и привычно притворился нормальным растением. Ну-ну, так я и поверила.
Ужин был готов и съеден, только моя порция заботливо накрыта салфеткой. И все другие прежде мои обязанности выполнены. Ничто не мешало мне подняться к бабушке, забраться в кресло с ногами и два часа взахлеб рассказывать про Академию, студентов и свои впечатления. Она слушала с нежной улыбкой. А потом с сочувствием сказала:
— Жаль, что ты не можешь учиться.
— Ага. — Я очень старалась, чтобы оно прозвучало не слишком жалобно.
— Все Рисана с Корасом виноваты. Но больше все же она.
Всегда так: у родственников мужа во всех несчастьях семьи больше виновата жена, и наоборот. Я пожала плечами и пропустила замечание, которое слышала уже много раз, мимо ушей.
— Твои покупки привезли, — переменила тему бабушка. — Я не ошиблась в этом мальчике, он щедрый.
И чего краснею, спрашивается?
— Слишком щедрый. — Поймала себя на том, что комкаю край платья. Прекратила. — Я ничем не заслужила эти вещи.
Бабушка притворилась, что не расслышала мою реплику.
— А эта бесстыдница, твоя мать, распотрошила свертки и мерила твои туфли…
Я пожала плечами. Ну и что?
Откуда вообще ей это известно? Она же безвылазно в комнате сидит!
Сплетничать при этом с ней было интересно. Я рассказывала обо всех, с кем так или иначе встретилась за день, а она вставляла пару слов… и образ складывался. Так я узнала, что Аме харзАметист буквально сослана в Недрагоценную провинцию, потому что в доме отца не пришлась ко двору. Там она была почти служанкой, как только жена Аметиста не отыгралась на ней за измену мужа с хорошенькой нянькой их общего внука. Но переезд папочка неожиданно сдобрил кое-какими деньгами, нарядами и драгоценностями. Видимо, потому что надеялся с помощью лишней дочери породниться с какой-нибудь полезной семьей. Пусть даже не с Сапфирами, это было бы слишком хорошо. Вот Аме и старалась изо всех сил, буквально из кожи вон лезла. Бабушка Фийя называла ее «бедной девочкой» и очень жалела, меня же тянуло морщиться.
Братья Аквамарины на самом деле приходились друг другу кузенами. Близняшками были их матери. Поговаривали — неизменно кривясь и укоризненно качая головой — что именно от них сыновья унаследовали бунтарский характер и своеволие. Сестры когда-то едва не разорвали отношения с семьей, настаивая на браках по зову сердца, а не следуя амбициям главы вида. В итоге добились своего и много лет уже счастливы с аквамариновыми магами, даже поселились все в одном поместье. Их же сыновья улизнули из Аквамариновой школы, когда их, как самых сильных магов своего десятилетия, попытались отправить в Кабошоновую Академию, где готовят элитных магов-воинов. Вернулись спустя четыре дня… с заметно упавшим уровнем дара. Лорд Аквамарин с тех пор даже слышать о них не желал. А Недрагоценная Академия набирала славу места для изгнания юных адамасов, впавших в немилость.
Герберт Леред в свое время прошел сложнейших отбор, чтобы устроиться в Академию к адамасам, поэтому ему не нравился Сапфир, которому вроде как и место, и всеобщее обожание просто упали в руки. Он преподавал в Недрагоценной Академии больше десяти лет. Но жизнь в Ригосте стоила дорого, тем более хорошая жизнь, и он постоянно нуждался в деньгах, поэтому вынужден был брать частные заказы. Бабушке Фийе он был давно за что-то задолжал, точнее, еще ее покойному мужу, так что она не потратилась. И смогла попросить его приготовить еще раз лекарство, вечером отец заберет пузырек.
Ну и Деймон Десарес. На четверть сумрачный дракон, на четверть демон темного пламени, но в основном человек. В свои двадцать три он уже являлся главой семьи и заботился о матери, тетках и многочисленных сестрах. По Ригосту ползали слухи, будто ради этого он не гнушается нелегальным колдовством, но парня никто не осуждал. А его способности отделять силу и наделять ее частицы стабильной формой и волей даже адамасы завидовали. Бабушка же задумчиво заметила, что если бы не подвернулся Сапфир, она постаралась бы обратить мое внимание на него.
Кажется, в ком-то пропала отличная сваха!
Вечером родители опять поругались, но я так устала, что зарылась поглубже в одеяло и постаралась убедить себя, что звуки ссоры мне просто снятся.
Помогло вроде бы.
Улыбка прямо с утра вроде бы должна считаться добрым знаком, вот и плющ в приоткрытое окно пролез веточкой и помахал мне. Я потерла глаза. Бабушка Фийя как-то это увидела и запретила так делать, мол, морщинки раньше времени появятся, но сейчас она у себя наверху, значит, можно отвести душу.