Порывшись в сумке, мама вытащила оттуда нужное.
Выдохнула.
Впрочем, уже через мгновение ее лицо вновь отражало привычную смесь недовольства и беспокойства.
— А это еще как понимать?! — Она метнулась к окну.
Еще не видя толком ничего, я уже подспудно чувствовала, что что-то там неуловимо изменилось. И поэтому направилась за ней.
Маленькое окошко шло под наклоном, зато отсюда получалось рассмотреть всю стену. Которую… Недосягаемые россыпи! Прямо на наших глазах увивал плющ. Роскошный, пышный, точно как у Сапфира… и в то же время немного другой. Но главное — он стремительно разрастался, полз по стенам, оплел одну из башенок, любопытно постучался веточкой в окно, к которому прильнули мы.
Увы, оно здесь не открывалось.
Мама с досадой стукнула ладонью по стеклу.
— Ненавижу магию, — прошептала чуть слышно. — Дрянь. Вырву с корнем.
Плющ закончил расти и… залился багрянцем. Только сапфировые прожилки на листах остались.
— Если руки дороги, ты его не тронешь, — ледяным тоном распорядилась бабушка. — А теперь иди. Ты должна дать лекарство сыну.
Мама ругнулась демоном и убежала к Грайану.
Я погладила стекло в том месте, где к нему льнул широкий лист. Он пошевелился, будто тоже погладил меня в ответ.
— Невероятно…
Как он сюда попал? Когда мы пришли, по руке Спафира ползала живая веточка, но… Я не думала, что плющ останется здесь. Зачем? Маг ему приказал? Или потому что я хотела? И что все это значит?
— Скоро меня не станет, — вдруг заговорила бабушка.
— Не правда! Ты…
— Старая, дряхлая и стою одной ногой на том свете, — усмехнулась она, поглядывая на меня с каким-то странным выражением. — Надо к этому времени успеть пристроить тебя. Лучше замуж.
Слова противоречия вертелись на языке, но… я решила отшутиться.
— Если цель такая, тебе придется оставаться здесь еще очень долго.
— Так как тебе Арман Сапфир? — не обращая внимания на мои слова, вновь спросила бабушка.
Я выразительно скривилась.
— Никак!
— Ну-ну.
Шикарный плющ — лучшее, что в нем было, но теперь чудесное растение и у меня есть.
Настырный побег смирился с тем, что внутрь просочиться не удастся, и устроился по ту сторону окна.
Я подала бабушке очки, принесла утреннюю газету, а сама отправилась готовить завтрак. Нам двоим, потому что о себе и Грайане мама заботилась сама.
Причин жаловаться на жизнь, вроде бы, было не много. До переезда у меня вообще никаких обязанностей в доме не было. Мы часто меняли города. Когда получалось, я училась. Иногда посещала какие-нибудь занятия, но в основном изучала общеобразовательную программу дома сама. Но только ее. Мама считала, что у меня слишком знатное происхождение, чтобы осваивать какую-нибудь профессию. А еще чтобы водиться с дочерьми семей, живущих по соседству. И уж тем более с сыновьями!
За братом я не ухаживала. Вообще в его комнату почти не заходила. Да и зачем? Он только и делал, что спал. И мама терпеть не могла, когда к нему приближался кто-нибудь, кроме нее.
Жизнь казалась тихой, спокойной и монотонной до тошноты.
Только бабушка в последнее время ее скрашивала.
И еще утреннее приключение.
Хотелось, чтобы мне дали еще какое-нибудь поручение, и пришлось идти в город. Нет, я больше ни за что не приближусь к дому Сапфира. Никогда. Но с удовольствием прогуляюсь по оживленным улицам, подышу воздухом, посмотрю на витрины и прохожих.
Ригост оказался самым красивым городом, где мне довелось жить, а переезжали мы немало. Даже в землях драконов провели несколько месяцев. Родители тогда еще питали надежду вылечить Грайана, его смотреть даже приходил какой-то жутко знатный дракон, но ничего не получилось. Я тогда была совсем маленькой, но помню, что мама на него страшно кричала. А еще он долго и пристально смотрел на меня…
В человеческих городах было поспокойнее, но каждый из них мы покидали быстрее, чем я успевала хотя бы запомнить названия всех нужных улиц. Только в последнем задержались дольше, чем на год. Даже мама тогда признала, что ни в каком климате Грайану лучше не становится и пора бы уже остановиться. Я же смогла сдать экзамены по общеобразовательной программе. Весьма средненько, поскольку обучение мое проходило урывками, но все же. Даже получила предложение от местной модистки пойти к ней в ученицы.
Здесь возникло сразу несколько проблем. Такая работа и работа вообще была ниже моего происхождения и достоинства, как считала мама. У модистки был бурный роман с папой, как я случайно узнала из очередного крикливого разговора. А потом мы внезапно уехали, даже часть вещей там оставили. Куда именно — я так и не узнала. В пути нас настигло предложение бабушки Фийи, и мы перебрались в Ригост.