То, что дракон меня явно провоцировал, причем использовал для этого магию, я поняла.
Может, ему магии для восстановления не хватает? Поэтому он меня сейчас и провоцировал?
Помимо странного поведения Избранного на меня еще и артефакты уставились так, словно то, что я сейчас делать буду, от этого многое зависит.
Пленник, которого прихватил Рлен, стоял связанный и бледный, и вглядывался вдаль. Пока я не сообразила, что он в ужасе смотрел не на бежавшую армию, а на оставшихся лежать раненных.
Я перевела взгляд на Рлена.
Затем снова на бегущую армию противника.
Твою ж. Там же не только огнестрел, там на десяток ожоговых отделений пациентов хватит. Без медицинской помощи эти люди, пришедшие в Империю, были обречены.
Я не знала, что сделала бы на моём месте мама Каэри… но я так не могла. Смотреть на тех, кто обречен и ничего не предпринимать, потому, что я сама "хорошо устроилась"?
А…клятва Гиппократа? На земле… Лежали, кричали, стонали… Враги. Эти люди были враги… Но…
— Не надо, Каэри, они пришли убивать. И заслуживают своей участи. Тебя могут попытаться убить, — прошептал на грани слышимости Сиерлен.
Так это он… специально соблазнял меня? Магией? А я решила, что у меня крыша поехала… просчитал меня мгновенно и решил отвлечь? От того, чтобы помочь раненным?
Как я надеялась, что этой не нужной никому войны удастся избежать…
Что мне сейчас делать?
— Рлен… ты извини. Я не могу так. Там люди. Я тебе нужна, я знаю. Но там умирают люди, умирают мучительно. Меня… будут охранять.
Рлен попытался встать.
— Лежи. Приходи в себя. Не сердись. Со мной ничего не случится. Я маг-универсал, и я лекарка, я не могу оставить людей умирать. Тем более, умирать так мучительно и жутко, — не обращая внимание на сердитую отповедь Рлена на драконьем, я направилась в сторону людей, оставшихся на поле боя…
А мысли были о том, что я действительно непозволительно рискую, и что теперь Рлен на собственном опыте поймет, как это ощущается: когда твоя Истинная непозволительно рискует собой из лучших побуждений.
Чтобы в следующий раз сам думал, прежде чем рисковать понапрасну.
За спиной я услышала странный звук и обернулась. Связанный пленник упал на колени. Видимо сам, так как и Эльвиканте, и Тайри были донельзя удивлены его демаршем.
Пленник… плакал. Наверное сам не замечал, как текут по его щекам слезы. И он неотрывно смотрел на меня.
Глава 8
Магическое истощение, оказывается, очень болезненно.
Особенно, когда тебя на руках несёт какой-то непонятный мужлан, а вокруг запах гари… Запах ожогов.
Хотя… Нет, не мужлан. Запах кельпи ни с чем не спутать, я уже сообразила, что на руках меня несёт Терсаль.
То, что я некоторое время была в отключке, я вычислила тоже.
Ну, оно и понятно. Заниматься лечением людей в таком количестве, причём одновременно, мне пришлось, применив формулу одновременного исцеления.
Лечи я людей последовательно, одного за другим, и многие могли успеть умереть от ожогов.
Одновременное исцеление — удобная вещь.
В случае, когда магическая формула используется, чтобы одновременно исцелить трех-четырех пострадавших.
А вот когда их были сотни… Даже мой запредельный магический резервуар не выдержал.
Наверное, поэтому исцелились раненные не полностью. Но умирать никто из них больше не спешил.
Тихие стоны и даже крики были все ещё слышны. Но воины помаленьку поднимались, сооружали носилки для тех, кто не мог идти сам…
Одним словом, конфликт перешёл в фазу "подписание капитуляции".
Так как притихший "знакомец" Эльвиканте и бегущая от драконов армия не оставляли сомнений, то драконий "урок" надолго запомнился потенциальным завоевателям.
Откуда появились повозки? Кто-то из драконов послал за помощью в ближайший город? Если это так и было, я мысленно поблагодарила того дракона, который об этом подумал.
Нам с Рленом досталась одна повозка на двоих. То ли нас с Рленом посчитали тяжело раненными, то ли мой статус мага универсала, поднявшего Щит, и статус Рлена, дракона и принца из клана чёрных драконов позволили нам не делить нашу повозку с другими.
Остальных раненных (сама видела) свалили по восемь человек на повозку, и это тех, кто сидеть сам не мог.
Тех, кто мог сидеть, хотя бы опираясь на спины товарищей, в повозки и телеги набилось по двадцать человек.