Словно она не уверена, что Сиерлену достанет умственных способностей на то, чтобы выпить настойки без моего пояснения действием, что с этими настойками нужно делать.
— Мам, а почему у нас разные настойки? — спрашиваю я.
Не то, чтобы я ее подозревала в нехорошем, ну а вдруг? Рлен — он точно подозревает.
— Кое что беременным принимать нельзя, на детях магический шлейф ритуала остаться может, — поясняет мамочка, — А вам и без этого глаз да глаз за малышами нужен будет, родятся полукровками черных драконов, да еще под проклятием. Ну и папочка "помог", разорвал связь Истинных. Как мозгов только хватило, ведь выкидыш мог спровоцировать!
Мама вот всегда такая. Рлен съеживается на глазах и готов от стыда под землю провалиться.
Действительно, не подумал. Забыл основные тезисы драконьей магии. А там все очень точно описанно: при разрыве связи Истинных шанс на гибель мужской особи девяносто восемь и шесть десятых процентов. Шанс на гибель женской особи — семьдесят четыре процента. И риск выкидыша — восемьдесят семь процентов.
Природа заботится о том, чтобы не нужные никому детеныши не появлялись. А у меня еще ведь сложнее, многоплодная беременность, ее выносить даже без дополнительных проблем не у всех получается.
Настойки я выпиваю сразу, так как мамочка редко заботится о вкусовых рецепторах своих пациентов.
Как результат, у нее получаются чертовски эффективные зелья, но на вкус они такие, что с непривычки взвыть можно.
Поэтому залпом выпить высококлассные произведения ее домашнего хобби (*оно же в Академии обозначено, как зельеварение) это единственно правильная стратегия. Особенно, когда она настолько не в духе, как сейчас.
Рлен об этом, соответственно не знает. Поэтому растягивает "удовольствие", пытаясь осилить зелья маленькими глоточками.
За три минуты мою маму он успевает выбесить.
Так как он все еще полусидит в кровати, она в раздражении кидает в него заклинание подчинения. И приказывает выпить настойки. Немедленно и быстро.
— Мам, не нужно так, "подчинение" на чистоту ритуала повлиять может, — морщусь я.
Тем более, что Рлен, после того, как выпил настойки на мамочку кидает совершенно яростные взгляды.
Походу, не только он ее бесит, но и она — его.
Хотя заклятье подчинения она с него снимает сразу.
И мои жалкие попытки защитить мое драконье чудовище от слишком "интенсивной" помощи мамочка тоже игнорирует.
— Раздевайтесь полностью. Оба, — поясняет мамочка, — Иначе ваша одежда не уцелеет.
И достает какую-то огромную пятилитровую, не меньше, бутыль с непонятным месивом внутри, которое булькает, словно на огне стоит. Из бутылки, кстати, вполне себе пар идет. Я вспоминаю все химические опыты в детстве и тихо выпадаю в осадок.
Ой, нафиг. Это что, меня и Рлена этой жидкостью сейчас обливать будут? И чем это таким, что одежде могут настать кранты от этой адской смеси? Не, я мамочке, конечно доверяю, но…
Что это за жуть такая в бутылке кипит?
Глава 26
Мои искренние сомнения по поводу непонятного химического агрегата (а также как наружного, так и внутреннего применения оного) я и высказала мамочке.
Достаточно эмоционально, с заламыванием рук, громко и с использованием не совсем цензурной лексики.
Впрочем, Рлен оказался гораздо более спокоен и перед тёщей (в отличие от меня) истерик устраивать не стал.
Находился в состоянии "сам нахомячил, сам и разгребать буду".
Видимо, он действительно знал, что это за пойло, как оно действует и хотя и не испытывал особого "восторга" от необходимости его применения, но и не бился в истерике.
А я пыталась заставить мамочку признаться, чем это варево грозит моему дракону.
То, что грозит, сомнений у меня не вызывало.
Так как этот драконий мозговыноситель выглядел значительно хуже, чем когда ему снимали проклятие или антагонист применяли. Что-то он такое наваял. Странное. Но опасное.
Одним словом, обменявшись комплиментами с мамочкой, я выяснила три вещи.
Первое: это варево не опасное и его нужно выпить нам обоим. Нет, на вкус оно не отрава, а как легкое вино. Полусладкое. Пьют его из заговоренных чаш. Чаши прилагаются. (Тут мамочка вытащила два экземпляра до ужаса странных рюмок, каждая из которых отдаленно напоминала мне чашу Грааля моего мира, как ее представляли древние художники Земли).
Рюмки эти были деревянные, из какого-то реликтового дерева, внешне напоминавшего камень, явно старинные, и судя по тому, как зло блеснули глаза Сиерлена — совершенно точно, изначально драконьи.
То есть, из драконьих сокровищниц.