- Стоять! – рявкнул Максимилиан и я остановилась, держа руки перед собой и смотря на горящие щепки, всё что осталось от стола, где сидела комиссия.
Огонь у меня появился после всех страшных убийств, произошедших на моих глазах. Он появился внезапно, и именно он спас меня. В тот момент я не думала, что творю – во мне кипела ненависть и желание отомстить. Это желание с годами не утихло, я его оставила на потом. Месть – это холодное блюдо. Но за пять лет огненная стихия так мне и не далась, поэтому и хочу поступить в Академию Совершенства. Здесь и не таких обучают. Но в такие моменты, когда вспоминаю о родителях, у меня появляется огонь, а в каком виде он будет не известно. Вспыхнет ли всё вокруг или же загорится человек, задавший мне вопрос, или просто я сама буду гореть как факел, но вреда огонь лично мне приносить не будет.
Мужчина подошёл и накрыл мои руки своими. Миг - и никаких плетей в моих руках.
И вот стоим мы такие… за ручки держимся… он мне их большими пальцами поглаживает… а я вся такая смущенная…
- Хорошо пошла – сказал кто-то из комиссии. Все посмотрели на обладателя голоса – это был Всеволод Зимин. Он улыбался и был довольным, как кот стащивший крынку сметаны. Кажется, вот-вот замурчит от удовольствия. – Что? – вскинул брови и посмотрел на своих коллег.
Но ему никто ничего не ответил. С него все перевели взгляды на Ждана. Хм… Он здесь главный? Он потер лоб рукой, явно раздумывая, что же со мной делать, ну или что делать с другими абитуриентами. Тяжело вздохнул.
- Маер отведите её к ректору – проговорил он и начал раздавать указания по устранению учинённого мной беспорядка.
Ну, мы и пошли. Меня вело к ректору трое синеглазых. Это явно был конвой.
А вот вспоминать взгляды, которыми меня провожали будущие студенты, мне будет ещё долго страшно. У некоторых столько было ненависти по отношению к моей персоне. И это мы лично не знакомы. Я боюсь подумать, что будет, если познакомимся или, не дай Святобор, где-то столкнемся. У некоторых же было любопытство, у кого-то жалость, и т.д и т.п. И это дети аристократов? Не умеют они держать лицо, не умеют. А это ещё цветочки из того, что я могу учудить. Или не в этом причина? Ничего! Со временем разберусь. Но и среди этих взглядов был один единственный, который полностью был равнодушен – тот парень с лестницы, с которым мы так и не познакомились.
Так вот, конвой был не разговорчивый. И на все мои вопросы, отвечал только Толлмаш, остальные же держали напряженное молчание.
Толлмаш шёл по левую руку от меня, по правую шла седовласая женщина. Отступить не давал шедший сзади Максимилиан Маер.
На пол пути по многочисленным коридорам нас догнал Жданов и пристроился идти впереди. Теперь я точно, как преступник себя чувствую. По крайней мере ведут они меня как преступника, отсекая все пути к побегу. А это заставляло меня нервничать, а когда я нервничаю…
- Успокойся – на мои плечи легли руки Маера. – Никто тебе ничего не сделает.
И опять занял своё место в этом квадриуме.
И вот, наконец, мы дошли до кабинета ректора. Взглянуть на табличку на двери мне не дали, а сразу же открыли дверь и толкнули в спину. А мне очень интересно было, кто же сейчас ректор академии. Вроде как три года назад он сменился. И так обидно стало, что мне не дали прочитать.
В приёмной за столом секретарши сидела эльфийка, которая при нашем появлении встала и поплыла в сторону двери, находящейся справа от нас.
- Как представить? – поинтересовалась она уже открывая дверь и не оборачиваясь.
- Ангелина…- начал было говорить Толлмаш
- Понятно – даже не дав ему закончить, заявила она и зашла в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.
Я же не став обращать внимание на все странности начала разглядывать интерьер приёмной.
Большая светлая комната, оформленная в нежно салатовых тонах. Напротив двери в которую мы зашли, находились два арочных окна. Между окнами стояла большая декоративная пальма. Слева стоял письменный стол, за ним удобное мягкое кресло темно-зеленого цвета. На столе стояло несколько подставок под ручки, а в них множество ручек, карандашей разнообразного стиля и формы. Слева от двери стояли два стеллажа: заставленные разнообразными папками, папочками, книжками, книжечками. И все они были разнообразных цветов. Справа от двери стоял большой кактус, высотой немного ниже меня. Справа от окон стоял широкий мягкий диван, болотного цвета, перед ним стоял стеклянный круглый столик на чёрных железных ножках, выполненных в виде лиан.