Магнус по-прежнему не реагировал.
– Так что теперь ты – настоящий герой, – выдавила из себя улыбку Фелисити. – Ты всех...
– Это, по-твоему, шутка? Герой, говоришь?
В голосе рыжего послышались истерические нотки. Она протянула было руку, но он отскочил, словно ошпаренный.
– Думаешь, можно вот так играть чужими жизнями? Неужели ты настолько равнодушная, настолько... – у него вырвался всхлип. – Наигралась, а? Герой, значит. Нет никаких героев, Кэм! Нет никакого смысла. Во всем этом нет никакого смысла, бесчувственная сука! Ты заставила меня думать, будто я могу принести хоть какую-то пользу! Тебе это нравилось?
– Магнус... – она стояла, не зная, что возразить.
Рыжий был кругом прав.
Магнус пятился, пока не уперся спиной в контрольную панель. Ветер вперемешку со снегом трепал его отросшие рыжие космы, несколько снежинок упало на бледное, без единой кровинки лицо, правый глаз дернулся, словно от нервного тика.
– Я больше никогда, никому не позволю играть со мной, – тихо произнес он. – Особенно тебе.
Подтянувшись одной рукой, он вскочил на панель и шагнул на подоконник. За спиной Фелисити слышался крик Гелии, вроде бы кричал кто-то еще, но она не могла оторвать взгляда от высокой тощей фигуры в потрепанных джинсах и майке на фоне темного неба, прорезанного сполохами снега.
– Я хочу, чтобы ты помнила и жалела всю свою жизнь, – были его последние слова перед тем, как сделать шаг назад.
– РЫЦАРЬ! – закричала Фелисити во весь голос, пока бежала к окну, молясь только о том, чтобы время застыло здесь и сейчас, чтобы все происходящее оказалось жутким кошмарным сном.
Чтобы Серж успел, потому что она не успевала. Фелисити замерла в шаге от окна, не в силах заставить себя выглянуть наружу. Она слишком хорошо знала, что увидит.
_____
Фелисити стояла перед дверью медблока, не решаясь переступить порог. Бледные как полотно Мигдаль с Рори остались на Орбите – она даже не имела сил рявкнуть на них, но хватило одного взгляда, чтобы они покорно остались сидеть, вцепившись друг в дружку. Надо же – в день приезда эти матовые стеклянные панели не казались так уж непреодолимой преградой.
Ждать дольше не имело смысла. Едва переступая одервеневшими ногами, Фелисити шагнула вперед, толкнув плечом одну из панелей – та легко качнулась и захлопнулась за ее спиной, отрезав путь к отступлению. Магнус лежал на койке у дальней стены, с подключенным датчиком жизнеобеспечения. Правая рука была туго замотана поверх гипса, потому что даже Рыцарь кольца не настолько всесилен, чтобы задержать падение с огромной высоты без последствий. Взгляд, которым Серж наградил ее, пока тащил на себе потерявшего сознание Магнуса, означал только одно – она навсегда потеряла его уважение, не говоря уже о праве на помощь.
Быть посему.
Рыжий не спал – она видела, как дрогнули его ресницы – но глаза открывать не спешил. Фелисити остановилась, не дойдя до койки пары метров. Теперь она и сама не знала, какого лешего потащилась сюда и что могла бы сказать. Что она сожалеет? Чушь собачья!
– Джасмин сказала, завтра ты уже сможешь выйти к праздничному ужину.
Магнус ничего не ответил, и Фелисити предприняла еще одну попытку.
– Ты на самом деле станешь отличным героем. Ты доказал, что... – она запнулась.
– Что из меня получился отличный клоун? – хрипло отозвался рыжий. – Еще одна марионетка в твоем сольном спектакле. А, это ведь было испытание для Мигдаль – я как-то не заметил.
Фелисити нервно огляделась.
– Я пришла извиниться, – тихо сказала она. – Мне не стоило заходить так далеко.
Магнус не ответил.
– Поправляйся.
Она пулей вылетела за дверь, прислонилась к стене и закусила губу, почувствовав солоноватый привкус на языке. Проклятье, проклятье! Почему он так поступил?! И почему она чувствует себя настоящей предательницей?
Праздник прошел тихо и печально, потому что Фелисити так и не вышла из комнаты. Мадам Эрме тоже не явилась, чтобы наказать ее или выгнать, учителя, кроме Рикса и Джейка, разъехались на трехдневные каникулы. Она никого не хотела видеть, но на утро Мигдаль все-таки взломала ее дверной сенсор после сотни взволнованных сообщений, оставшихся без ответа.