Шакко хотел метнуться следом, но учительница остановила его.
– Ему не помешает немного свободы. Из зала все равно никуда не деться, – успокоила она парня. – Как его зовут? Кэлла сказала, это руконог – редкий экземпляр. Это ведь не контрабанда?
– Его зовут Брюс, – с отчаянием в голосе ответил сириусец. – Это не контрабанда, клянусь!
Он в отчаянии посмотрел на советника, который брезгливо отодвинул стул подальше от угла, куда забился обезумевший руконог.
– Я его дрессирую. Я хочу доказать, что руконоги разумны. Ну... как собаки или даже дельфины. Доктор Кэлла...
– Кэлла высокого мнения о вашей работе. Заходите все, не стоит отвлекаться. С этим будет разбираться медиатор. Вам не о чем волноваться, Шакко. Тут Академия, а не тюрьма.
Когда все расселись, Фелисити выглянула из-за стола, чтобы разглядеть руконога получше, но оказалось, что она смотрит прямо на спутницу Фицроя и поежилась от стального взгляда женщины в чадре. В Элурире, впрочем, нашлась вся необходимая информация, которую она пробежала глазами, пока блондинка рассказывала о базовых принципах безопасности на борту космического корабля. И как получается, что вводные лекции всегда такие скучные? Взгляд то и дело возвращался к закладке на виртуальной панели передатчика – там, где она вчера оставила заметку о черном клинке.
Чтобы прямо здесь, в Академии, основанной Белой контессой, преподавал сын короля Тьмы? Фелисити в который раз перечитала текст, отказываясь до конца поверить в собственную догадку.
Великая Битва произошла за пять лет до ее рождения. Официальные источники – учебники, справочники, даже Элурир – никогда не давали полной картины того страшного дня. Фелисити пыталась выяснить хоть что-то у отца, но генерал Кэм обычно уходил от ответа с изящностью носорога. О том, что случилось на самом деле, знала только сама контесса и триста двадцать девять членов Стальной спиры, принявших на себя всю мощь легионов Короля Тьмы. Что касается родственников контессы, то Светлый и Темный королевские дворы были слишком заняты собственными сварами и борьбой за престолы, чтобы прийти на помощь Галактике.
Фелисити это ни капельки ни удивляло.
Но почему он до сих пор жив и что делает здесь? Нехотя пришлось признать, что без ведома контессы попасть в Академию Рикс попросту не мог. Меча, даже черного, тут явно недостаточно. Но он мог втереться в доверие если не к самой контессе, то к одному из ее сподвижников. Например, наивному и добродушному преподавателю по имени Джейк
Фелисити похолодела при мысли о том, как легко перетянуть на темную сторону таких наивных идиотов как Магнус или задротов вроде Рори. Только дай им повод проявить дурацкий героизм – и пожалуйста, вот они все как на ладони. Бравые тупицы! Фицрой прав, разумеется – нельзя оставлять бомбу с часовым механизмом среди детсадовцев.
Она должна предупредить Джейка, с кем он связался на самом деле. Правота советника оставляла во рту премерзкое ощущение – но Фелисити не позволяла себе отвлечься. Она не может донести на Рикса, пока не предупредит единственного небезразличного ей учителя.
Еле дождавшись конца урока, Фелисити поспешила на выход, сделав вид, что не заметила жалобного взгляда Мигдаль. В дверях она обернулась – Шакко нес на руках своего питомца, поглаживая уродливую глазастую голову. Вид у Брюса был неважный – он уже не дергался, и выглядел полностью парализованным.
-... сидел у стула этой, закутанной, – шепотом пробормотал Морни. – Может, его заколдовали?
– Удар током, скорее всего. Скоро очухается, – пожал плечами Магнус, проходя мимо. – Скажи спасибо, если тебя не выгонят с ним вместе за такие проделки.
– Я не сделал ничего плохого! – возопил в спину рыжему несчастный Шакко.
Продолжения Фелисити так и не узнала. За пару минут она оказалась у собственной комнаты – прямо напротив зала кэндо, из которого как раз выходила другая группа. Джейк оказался заперт в плотном кольце затянутых в тренировочные костюмы студенток, еще не до конца восстановивших дыхание.