– Ты всегда можешь рассчитывать, что я тебя выслушаю, – Джейк внимательно смотрел на нее, но не делал попыток коснуться руки или приблизить лицо. – Не нужно идти против своих убеждений ради этого.
– Я не была уверена... – прошептала Фелисити, испытывая непреодолимое желание поцеловать его.
Чертов колдун! Его приворотная хрень такая же медлительная, как и он сам. Вечно приходится делать все самой. Еще секунда, и момент был бы упущен бесповоротно. Фелисити осторожно высвободила ногу из ремешка сабо.
Она протянула руку, чтобы коснуться его пальцев, нервно сжимавших пустую банку из-под содовой.
– Но я должен сказать, что ты ошибаешься, – рука замерла на полпути. – Рикс вполне заслуживает защиты от происков Фицроя. Я надеялся, ваши занятия...
Фелисити вскочила, в одно мгновение догадавшись обо всем. Зелье не действовало! Как и блузка, прическа и томные взгляды.
Джейку было совершенно на нее плевать!
– Я знаю, кто он такой на самом деле, – прошипела она. – Псевдо-гуру. Мастер меча, как же! Не смотри так, я же тебе совершенно безразлична. Вся эта затея, эта встреча только ради него, верно? Чтобы я согласилась помочь, отвлечь советника, например? Так ведь?
– Фелисити...
– Хватит! – на глазах выступили слезы, которые было бесполезно скрывать. – Это же надо быть такой дурой! Но ты – ты еще хуже меня! Думаешь, меня волнует, что его упекут в тюрьму до конца жизни?! Он это заслужил!
– Риксу нужна помощь, – Джейк тоже поднялся и одним ударом ладони сплюснул банку в лепешку. – Это гораздо важнее приворотных развлечений. Я надеялся, ты поймешь. Когда приходит беда – игрушки приходится отложить в сторону.
Игрушки? Вот что она такое, как мило. Игрушки, надо же! Губы дрожали, и Фелисити почувствовала, как вместо обиды изнутри поднимается настоящая боль, застрявшая где-то на уровне сердца. Все это время он просто забавлялся, видя ее потуги. Лучше бы поступил честно, как Влад с Мигдаль. Она бы пережила, не сахарная.
Но его драгоценному Черному принцу нужна помощь!
– Он – сын Короля Тьмы, – Фелисити всецело отдалась клокотавшей в голове ярости. – Он использует тебя, а ты нянчишься с ним, как тупой осел! Он осужден, потому что его папаша чуть не стер в порошок половину Галактики. Он выжигал планеты и уничтожал целые расы! Его приспешники насиловали, резали и взрывали людей тысячами. Думаешь, драгоценный Рикс в этом не участвовал? Да с удовольствием, я уверена. Думаешь, он здесь, чтобы учить меня драться на мечах? Держи карман шире! Он просто прячется, зная, что наивный приятель вывернется наизнанку, чтобы его прикрыть. Я не хочу иметь с ним ничего общего, и пусть Эрме говорит сколько угодно, будто он – лучший. Он провел и ее тоже, для этого особых мозгов не нужно. Он – сын самого страшного Темного Властелина со времен эпохи...
– Фелисити, ты многого не знаешь, – попытался вставить Джейк.
Вид у него был жалкий.
– Если бы тебе не было плевать..., – она уже пожалела, что начала эту фразу, но деваться было некуда. – Если бы тебе не было плевать... Завтра я сдам его Фицрою с потрохами. И никто меня не остановит – ни ты, ни Эрме, ни папаша, ни даже сама контесса!
Она бросилась бежать, забыв про расстегнутый ремешок, и чуть не упала. Джейк успел подхватить ее за локоть, но Фелисити вырвала руку с такой яростью, словно коснулась раскаленного ракетного отсека.
– Даже не думай, что я когда-нибудь прощу тебя!
Патетический финал, ничего не скажешь. Похоже, завтра у Мигдаль будет пополнение в клубе зареванных идиоток.
______
Фелисити с трудом разлепила опухшие глаза и огляделась. Комната была на месте – никто не пытался ночью пробраться, чтобы заставить ее замолчать. Они еще большие идиоты, чем она ожидала.
И поделом.
Идти в ванную и смотреться в зеркало не имело смысла – опять придется соскребать с пола осколки, как и в прошлом году на Тартусе. Формулировка "Пренебрежение общественным этикетом", за которой скрывался поход в неглиже в мужской кампус после двенадцати ночи, была бы приятным дополнением к личному делу, если бы Расмус не бросил ее на следующее утро после отчисления. Подвиг во имя любви сразу же опустился до статуса вселенской глупости, и жгучая обида вынудила Фелисити прореветь три часа кряду. В космический челнок она садилась, нахлобучив на голову шлем.