– Скалолазанье? – выпалила она, обнаружив, что Рикс привел ее в зал для общих тренировок. – Какого черта? Я думала...
– Я заметил, – ехидно бросил преподаватель. – И что ты хромаешь тоже. Никакого спарринга сегодня.
Радостная новость, ничего не скажешь. Огромный синяк с последней тренировки болел при каждом шаге, но Фелисити старательно скрывала неудобство и уж точно не хромала в открытую. Нифига себе наблюдательность.
Хотя штурмовать тренировочную стену с больной ногой тоже не слишком приятная перспектива. Новый способ издевательства? Рикс обошел стену с другой стороны и пропал из вида. Раздался едва различимый свист и к ее ногам шлепнулся конец перекинутой через скалу веревки не многим толще шнурка.
– Видишь веревку?
За идиотку держит, не иначе. Фелисити начала злиться.
– Вижу, разумеется. А что...
– Возьми ее.
Ла-адно. Представим, что она случайно попала на занятие для детсадовской группы.
– Есть, босс.
По ту сторону скалы раздалось хмыканье.
– Представь, что мы с тобой... ну, скажем, напарники. Опасная миссия, хорошая награда. И вот между нами оказалась стена.
Бывает. Фелисити пожала плечами.
– Ты там прохлаждаешься, а меня атакует злобный орк. Или лучше стая орков. Только беда в том, что меч я уронил в пропасть.
Фелисити не удержалась от хохота.
– Даже если тебе кажется, что лично я меч никогда не уроню, спасибо на добром слове, это не значит, что так не бывает, девочка, – в голосе Рикса послышались суровые нотки. – Остаться без оружия может любой. И по счастью, у меня есть верная напарница. Я кидаю тебе эту веревку и прошу привязать меч, чтобы я подтащил его к себе. Как думаешь, для меча она подойдет?
С Риксом никогда нельзя торопиться с ответом, это Фелисити уже усвоила. Она взяла веревку в руки, подергала на разрыв, пощупала, связала и развязала пару узлов. Веревка была тонкая, но сделана качественно.
– Думаю, вполне, – она все еще не понимала, к чему он клонит.
– Согласен. Но я твой напарник, и ты за меня волнуешься, – он помолчал. – Допустим.
Фелисити будто наяву представила ехидную улыбку на бледном лице.
– Само собой, босс.
– Прекрати использовать это дурацкое слово, словно мы пара подельников из Синдиката, – буркнул меченосец. – Ты волнуешься. Орков много и помощь мне не помешает, но между нами стена. Давай, девочка, скажи – а сама ты на этой веревке рискнешь перебраться? Пара лишних рук – это лучше, чем просто меч.
– Ты ослеп, что ли? – Фелисити прервала его, крутя пальцем у виска, раз уж Рикс все равно ее не видел. – Она меня не выдержит. Полечу в пропасть или во что мы там играем. Удовольствия мало, пользы для тебя еще меньше. Можно уже спросить, к чему ты клонишь?
– Можно.
Рикс показался из-за стены.
– Я к тому, что у каждого свой запас прочности, девочка. Эта веревка будет служить тебе верой и правдой, пока ты доверяешь ей то, что она может выполнить. Передать другу меч и спасти его жизнь, например. Связать руки врагу. Повесить сушиться над костром одежду. Но если ты станешь требовать от нее того, на что она не способна – она попросту лопнет. И в пропасть полетишь в первую очередь ты сама.
Фелисити, нахмурившись, смотрела на него. Что за притча в учебное время?
– Но если ты возьмешь три таких веревки, – продолжал Рикс, словно не замечая ее взгляда, – и крепко переплетешь друг с другом, то сможешь удержаться, когда нога соскользнет в пропасть. Сможешь вытащить тонущего друга из болота или зыбучих песков. Стреножишь коня или устроишь ловушку, когда за тобой будет гнаться погоня. Три прочные, не надорванные веревки могут гораздо больше, чем одна.
Фелисити уставилась в пол.
– Быть командиром, девочка – это не только строить планы и продумывать отступление. Это не только принимать важные решения и брать на себя ответственность. Командир всегда знает, на что способен и главное – на что не способен каждый его боец. Нельзя требовать от человека того, что он не может тебе дать, иначе как и веревка – он порвется, сломается, и произойдет это в самый неподходящий, даже критический момент. А винить в этом будет некого, кроме себя, Фелисити.