— Ой, оно само.
«Как. Же. Я. Тебя. Уже. Ненавижу» — захрипела Мила.
«Да? Вот так значит? А ты мне очень даже нравишься» — обиженно надул губы Кайл и вырубился, ну или притворился, кто его знает.
— Сэм, тащи скорее, пока он в себя не пришел.
Усталость валила с ног, от голода желудок, кажется, был готов сожрать сам себя, ноги затекли, спина ныла, отдавая болью в поясницу. Хотелось кричать.
— Давай, Мила, теперь твоя очередь, хватайся, заберу тебя.
«Погоди Сэм, мне нужна пара минут, отдышаться. Если сможешь, переложи, пожалуйста, Дэнис на кровать у левой от входа стены, на соседнюю — Кайла, Рима положи на пол, на подушки. Прости, что прошу об этом, у меня просто не осталось сил, чтобы сделать это, — устало прошептала девушка, — а потом уходи, тебе тоже нужно отдохнуть, я сама заберусь назад, спасибо огромное за помощь».
— Без проблем. Лайк тебе, что не бросила друзей в такой ситуации, увидимся завтра, доброй ночи.
Странная реакция на всю эту ситуацию, мысли хаотичными стайками носились в белокурой голове. Если бы на месте Кайла был кто-то другой, Мила бы просто давилась от смеха и валялась сейчас рядом с тем кустом, а потом, с горем пополам вытащила бы товарища и еще долгое время с издевкой бы напоминала ему о приключениях. А тут…почему ее так это задело?
Глава 11
Прислонившись к прохладной, каменной стене Мила ощутила полное бессилие. Возможно, просто переволновалась, смена обстановки, новые люди. Но зачем сказала, что ненавидит? О, боги, это уже слишком. Она ведь и сама не подарок, чего только не вытворяла, но никто никогда не говорил ей подобных вещей, и Кайл не заслужил такое услышать. Совесть дикой кошкой царапалась в груди, изводя спутанное усталостью сознание.
«Я просто очень за него испугалась» тихо прошептала девушка, прикрывая глаза. Горячая слезинка неспешно скатилась по щеке, оставляя влажный отпечаток на раскрасневшейся коже. Неужели это проявление симпатии, влюбленности? Нет, нет, только не это. Нельзя, слышишь, Мила, нельзя! Черные как смоль нити мыслей лезли все глубже в голову, туманя разум. «Таким как ты запрещено любить, запрещено даже думать об этом. Ты человек, рожденный без камня, не получивший признание рода, ты — никто, просто пыль, кому нужна такая ущербная?». Да, Мила знала о камне, однажды, собравшись вместе с дедушкой, родители рассказали историю ее рождения. С тех самых пор Милане всем приходилось врать с улыбкой на лице, что она Небесная Фурия, как и мама. Никто из близких никогда не намекнул ей, что она какая-то не такая, неправильная. Милу всегда окружали любовью и заботой, даже несмотря на ее вредный характер. Родные больше не вспоминал о камне, но она не смогла забыть.
Слишком много слез было пролито, слишком много бессонных ночей проведено в поисках ответов, но безрезультатно. Отрицание, гнев, торг, депрессия, все это было, сейчас последняя фаза — принятие. Судьба сыграла злую шутку, теперь ее жизнь зависит только от благосклонности Великих Стихий. Она давно потеряла надежду на счастливое будущее, но всем своим видом демонстрировала обратное. Никто не узнает об этом, никогда. Если в следующем году она так и не сможет обернуться в Драконью ипостась, дедушка просто заберет ее отсюда, увезет, спрячет от ядовитых сплетен и пустых разговоров, защитит и никогда не бросит.
Кайл
Он не отключился после обидных слов Миланы, просто решил, что так будет правильно и притворно прикрыл глаза. Сэм дотащил парня до постели, накрыл пледом, разложил по местам остальных и ушел. Теперь можно не притворятся.
Парень подошел к окну и уселся на подоконник, подпирая спиной откос. Голова гудела так, словно внутри по кругу ездил маленький паровозик. И зачем он только приперся сегодня сюда? Рим, гад такой, чуть ли не насильно вытащил, пойдем, говорит, пообщаемся. Дообщались. Все не так. Зачем ляпнул, что нравится? Долбанный алкоголь, даже мертвому язык развяжет. Сначала хотел было списать на пьяную выходку, но совесть не позволит, сожрет. Я не должен давать Милане надежду, не должен. Она действительно мне очень нравится, такая смешная, милая, а главное — живая, не кукла, а девушка с настоящими эмоциями. Она заслуживает самого лучшего, настоящего парня, а не пустышку, вроде меня, обреченную на пожизненное одиночество из-за злой шутки судьбы.
Кайл родился в затхлом селе, хорошо хоть какая никакая повитуха там была, иначе, кто знает, выжил ли бы он. Его мать работала в таверне официантом, иногда подрабатывала женщиной легкого поведения, залетела черт знает от кого. Если бы в нужный момент не оказалось рядом повитухи Агафьи, недомамаша бы просто избавилась от малыша, в лучшем случае подбросив в местный приют, а в худшем — утопив в ближайшем колодце. Но судьба была благосклонна к младенцу, правда ровно до того момента, пока он не родился.
«Камня нет, — охнула старая Ага, — что за беса ты на свет родила, непутевая девка!»
«Да плевать мне, — огрызнулась женщина, — хочешь себе его оставь, хочешь, выброси. Нет мне до него дела».
«Не повезло тебе, лучше бы мертвым родился» — плюнула словесным ядом повитуха, закрутила мирно сопящий кулек и вышла за двери.
— Вот, Сириус, принимай, новорожденный, мамаша отказалась, а он хоть и дефектный, но рука не поднимется выбросить, не могу грех на душу взять.
— Болеет что-ли чем?
— Без камня родился, нет у него родовой защиты, да и откуда ж ей взяться, ты глянь, ни семьи, ни кола ни двора, одним словом, падаль.
С малых лет, Кайл практически ежедневно слушал эту историю от жестокого управляющего приютом. Сколько унижений и издевательств ему пришлось пережить за все свои 17 лет только Высшим силам известно. Сколько раз он молил забрать его жизнь, сколько раз пытался это сделать сам, но безуспешно. Каждый раз, проходя по улице, он слышал оскорбления, ощущал плевки на своей спине и ненавидящие взгляды.
Когда пришел запрос на его обучение в Академии парень светился от счастья, наконец-то годы пыток окончены, он теперь свободен, он забудет все ненавистные лица, эти истоптанные узкие тропинки, полуразвалившееся здание приюта, вечно голодных брошенных детей, от которых больше всего ему в детстве хотелось получить сострадание и поддержку, но те, брали пример с взрослых и плевались ядом еще хуже, чем они.
Он никогда не знал, что такое любовь, он читал о ней только в книгах, старых потрепанных романах, которые находил в мусорках или библиотеке. Единственным человеком, который был к нему добр была Карен, дочь местного банкира. Она была старше его на два года, поэтому он в детстве называл ее сестренкой, а с возрастом привычка не изменилась. Когда Карен уехала учиться в Академию, Кайл очень скучал. Никто больше не проводил с ним время, никто не рассказывал забавных историй, не угощал вкусностями. И вот, наконец, он здесь. Он может быть счастливым, но не может быть любимым, не может любить. Так счастье ли это?
Когда в тот день с неба через портал свалилась Круглова он понял, что пропал. В груди предательски заныло сердце, к щекам подступил румянец. «Красавица». Но он должен, просто обязан защитить ее от излишнего своего внимания. Один способ у него все же был. В старой библиотеке приюта Кайл нашел Древний, почти рассыпавшийся фолиант по практической магии и, уезжая в Академию, прихватил его с собой. На последних страницах рассказывалось о старинном обряде Забвения, его могли использовать молодые пары, чтобы избавиться от некоторых общих воспоминаний, или просто любой другой человек, который хотел выбросить из головы что-то ненужное или причиняющее боль. Но Кайл не хотел забывать, он был готов справляться с чувствами, он лучше принесет ей кровную клятву Дружбы, чем просто забудет. Дружба заменит любовь, дружба позволит ему находится рядом с ней, защищать ее, быть поддержкой, да хоть жилеткой, все равно. Из-за такой клятвы никакие, даже самые сильные чувства, будь то любовь или ненависть не смогут зародиться на заклейменном сердце, только дружба, навсегда.