Остаток вечера и часть ночи Ясиана посвятила тренировкам. Она сбегала в библиотеку, сама нашла там книгу сказок с замечательными картинками, выбрала понравившуюся картинку шлема на одном из воинов и стала представлять этот блестящий, как зеркало, шлем на своей голове. Допредставлялась до того, что, когда ее голова коснулась подушки, показалось, что голову сдавливает эта неудобная серебряная штука. Зато защищающий содержимое головы невидимый шлем намертво закрепился вокруг головы. Мысленно дав приказ жесткому шлему превратиться в мягкий, Ясиана заснула.
За завтраком ее ожидало небольшое вознаграждение. Ренд Прадос споткнулся и чуть не упал, когда, войдя в столовую, глянул на Ясиану. Ага, хотел, по привычке прошвырнуться в голове, а увидел сказочный серебряный шлем? Ясиана скромно улыбнулась хозяину дома и принялась за еду.
— Ясь, я столько всего нового узнал у мастера Зонгершта, — еле вытерпел до конца завтрака Растен. Он даже слегка подпрыгивал, пока они шли в учебный класс, — Ты даже не представляешь. Оказывается, кордрет — это не просто экипаж без лошади, это такой огромный артефакт. И чтобы он ехал, нужны особые магические камни. Их заряжают маги. А сильные маги могут давать энергию ему напрямую и ехать, куда им понадобится, даже совсем без дороги, им даже колеса у экипажа не нужны. Ну, я еще и сам не во всем разобрался, но разберусь обязательно. А еще в мастерской мастера Зонгершта делают и другие артефакты, их я тоже научусь делать. Вот, смотри, — парень протянул Ясиане сплетенный из тонких металлических нитей кулон с маленьким молочно-голубым камнем, — это я сделал сам, — гордо сказал он, показывая такой же у себя на шее. — Давай, я надену его на тебя. Как только я понадоблюсь тебе, ты сожми его руками и позови меня. Я сразу пойму, что я тебе нужен. Есть артефакты, через которые можно разговаривать, но я еще не могу делать такие, — смущенно признался Растен, закрепляя на шее кожаный ремешок, — но я и их научусь делать, немного подучусь и сделаю такой и для тебя и для себя. Я же говорю, со мной не пропадешь. А ты? Чему научила тебя эта странная рени? — решил поинтересоваться парень после того, как выложил все свои новости.
— Чему научилась я? — Ясиана замялась.
Магистр Даринет ясно дала понять, что некоторую информацию не стоит доверять тому, кто не сможет защитить ее. А ставить ментальные щиты Растен не научится никогда. Как же не хочется иметь от него секреты. Но это необходимо для их же безопасности. А еще Ясиана чувствовала, что и ей говорят далеко не все. С ней занимаются не только потому, что она такая вот добрая, красивая и имеет силу, которой не прочь воспользоваться многие. Есть что-то еще. Но вот что? Какая роль отводится ей, в недавнем прошлом простой деревенской девчонке из Благодатной Долины?
Молчание затянулось, и нужно было что-то отвечать, но, к счастью, в учебную комнату вошел мэтр Рисой и начал урок правописания. За ним мэтр Болер продолжил знакомить своих учеников с географией шести миров, а во время обеда ренд Прадос сообщил, что домик, который они выбрали, отремонтирован, и можно переселяться.
Вещей у молодых людей было немного, и Растен отказался от помощи, сказав, что доберутся они на обычном наемном экипаже. Хозяин дома лишь пожал плечами, согласившись, а потом сказал, что с завтрашнего утра занятия возобновятся опять. Ясиана молча стояла около своего друга, всеми силами стараясь удерживать на голове ментальный шлем. Почему-то в присутствии ренда в голове назойливо крутилась та картинка, где он ласкает ее, ласкает и шепчет "Моя Ана" Почему именно Ана? Так ее никто не называл.
Наконец, вызванный наемный экипаж подъехал, и они смогли проститься с человеком, который помог им в первые дни присутствия в новом мире. Помог. Но, по мнению Растена, больше в его помощи они не нуждались.
— Вот, я же говорил, что справимся, — заговорил парень, как только они разместились в экипаже, и тот тронулся. — Заживем не хуже других. Уж я ли не смогу прокормить семью? Да у Пиретов такого никогда не было. Сама знаешь, все Пиреты всегда обеспечивали семьи. Да, работали с утра до ночи, но обеспечивали же. Вот увидишь, нет никакого толку от их академий, рабочие руки, они завсегда надежнее будут. Завтра же пойдем в храм и, как положено, обеты дадим. Негоже в грехе жить, чтобы ни говорили мужики, — Растен осудительно покачал головой, видимо, вспомнив разговоры работников в мастерской.