Для этого ему нужно было поменяться местами с Ясианой. Он приподнялся, развернулся к девушке лицом и попытался переступить через ее ноги. И надо же было такому случиться, что именно в этот момент идущий безукоризненно мягко экипаж качнуло. Растен не удержался и упал на колени, обхватив руками бедра своей невольной попутчицы.
— Прости, не устоял, — от чего-то, смутившись, прошептал он.
Ясиана тоже смутилась. Это был тот же самый Растен, с которым в детстве они бегали купаться на реку. Тогда их не смущала естественная нагота друг друга. Почему же сейчас ее не отпускает мысль о том, что на ней нет панталон? И мозолистые руки парня жгут даже через все юбки. А, может…
— Рас, подожди уходить, — решилась она. — Ты можешь помочь мне в одном деле? Я заплачу. Вот, возьми этот пояс, — и Ясиана попыталась снять с себя дорогой подарок навевающего жуть жениха.
— Ты что, с ума сошла? Он же один такой. Куда я его дену? Да отец меня этим же поясом и задавит.
— Камни, возьми с него камни. Никто и не заметит. Только помоги.
— Ты скажи, какая помощь-то требуется, а там уж и об оплате поговорим, — Растен не торопился вставать с колен, а его руки машинально мяли юбки девушки.
Ясиана прикрыла глаза и выпалила:
— Лиши меня девственности.
— Чего-о? Нет, я пошел, — и Растен продолжил попытки добраться до дверцы.
— Рас, только ты моя надежда. Повелитель, он же такой молодой, потому что силу из своих жен тянет. Вытянет силу у одной, иссушит ее до смерти, а потом на другой женится. Но для этого ему только девственница нужна, только у них ту силу отобрать можно. Ну, узнает он, что я негодна, пусть даже изобьет, выгонит, да пусть убьет даже. Только не многие годы мучений. А про тебя никто и не узнает, сам говоришь, тайно в карету пробрался. Ну, Расик, миленький. Задержишься немного, а потом уйдешь. Ты не бойся, успеешь сбежать — замок от нашей деревни в двух днях пути.
— Это кто боится? Я боюсь? Чего удумала. Не боюсь я ничего, — парень сел на диванчик и, в знак независимости, скрестил руки за головой, а еще они почему-то очень стали мешать.
— Вот и хорошо. Приступай. Что я должна делать?
— Экая прыткая. Я еще не согласился. И не соглашусь, — немного подумав, добавил он.
— Значит, боишься, — сделала вывод Ясиана, но потом даже приоткрыла рот от догадки, осенившей ее. — Рас, ты тоже не знаешь, что нужно делать?
— Не знаю, — немного цинично протянул он, а потом, решившись, выпалил. — Да, не знаю. Откуда бы я узнал. Это тебе перед свадьбой мать должна была все рассказать, а я еще молод жениться. Где бы мне это узнать было? Нет, я, конечно, видел, как это у лошадей и коров происходит, как без этого в большом хозяйстве. Но как у людей все бывает — не знаю.
— Мама сказала, что муж все знать должен, — растерянно произнесла девушка.
— Вот твой будущий муж точно знает, сколько жен уже пережил. К нему и обращайся.
Ясиана откинулась на спинку диванчика и прикрыла глаза, чтобы унять подбирающиеся слезы.
— Конечно, знает, — ее голос осекся. — И как девственности лишить, знает, и как силу всю из жены молодой вытянуть, знает. Думаю, он много чего знает. На то он и колдун. Иди, Растен. Извини, что глупость тебе предложила.
Ясиана поджала под себя ноги, чтобы парню было удобнее пробираться к дверце. Он приподнялся, глянул ее в лицо и опять опустился на сиденье.
— Ну чего ты ревешь?
— От счастья, Растен, от счастья. Разве ты не слышал, что все невесты перед свадьбой плачут от счастья?
— Эх, глупая девка. Твоя жизнь — тебе ею и распоряжаться. Говори, с чего начинать будем?
— Мама говорила погладить мужа, прижаться к нему губами и… и платья снять. Только ты, наверное, тоже все снять должен?
Они принялись раздеваться, смущенно отворачиваясь друг от друга. Длинные рукава платья мешали расстегнуть застежку у подаренного женихом пояса. Яся пыталась лихорадочно задирать их, но рукава не желали слушаться. Только она справлялась с одним, как съезжал другой. Растен уже давно сидел в одних нижних кальсонах, а девушка все не могла справиться с поясом.
— Вот же понаодевали. Давай помогу. А застежка-то хитрая, не каждый и управится, — парень восхищенно принялся разглядывать новую задачку.
Несколько минут он сосредоточенно с ней возился, но потом замочек щелкнул, и пояс упал на сиденье. Яся сняла верхнее нарядное платье, потом нижнее холщовое, поверх них аккуратно легла белая рубашка. Девушка наклонилась, чтобы снять самую последнюю, нижнюю рубаху, но остановилась.