Мэри вернулась и заглянула к нашей матери. Значит уроки в школе уже закончились. Казалось, что сейчас ещё рано. Она прогуливает?
Мама сказала ей пойти в комнату и там оставаться. Мэри повиновалась без вопросов. Я слушала её шаги, пытаясь занять себя чем-нибудь.
Мэри включила магнитофон. Я не слышала, что это за музыка, только ритм. Этого было достаточно, чтобы замаскировать шум.
Мистер Блэкборн не вернулся. Это могло говорить о двух вещах. Я не могла понять по его сообщению, видели ли они моё послание в ванне, или они хотели, чтобы я пошла туда. Я ещё не рискнула пойти в ванну, потому что я не была уверена, позволит она мне это, или это будет неправильный шаг.
Время шло и ничего не происходило. Я подумала, что мне стоит попробовать. Может быть, там было сообщение для меня или ребята подскажут, что мне делать.
Я ещё немного сомневалась, потому что была голой.
Я со скрипом открыла дверь снова.
— Мама?
— Что? — огрызнулась она.
— Мне нужно в ванную.
Я выглянула из-за двери в комнату.
Она была в кровати. Пачка почты была в руках. Должно быть, Мэри принесла. Моя мама взглянула на меня, размышляя.
— Я не хочу навести беспорядок, — сказала я.
Полагаю, что она не хочет, чтобы я писала в шкафу.
Она громко вздохнула. Была ли она тем же самым человеком, что и вчера? Она была слабой прошлой ночью, больной от рака, который съедал её изнутри. Сейчас взгляд матери был осознанным и полным злости. Гнев, который исходил из неё, не выглядел как проявление болезни или на паранойю, вызванную психотропными веществами. Вместо этого, она выглядела полностью проснувшейся впервые за несколько лет.
— У тебя пять секунд.
Я побежала в ванну и заперла дверь. Я была там. Сердце в пятках. Была ли камера включена?
Я подлетела к маленькому шкафу, найдя длинное полотенце, я обернулась в него. Я пристально посмотрела в камеру, задавая вопросы глазами людям, которых могло и не быть там. Я здесь. Что теперь? Что мне делать?
Может быть, это всё что им нужно. Им нужно знать, что я здесь.
Ручка окна напугала мен. Я повернулась.
Лицо Габриэля, его красивые кристальные глаза, светлые локоны, смешанные с красно-коричневыми, обдуваемые лёгким ветерком, игривые губы… на минуту, я задумалась, а что, если это моё воображение.
Габриэль произнёс слова, которые я не уловила. Он показал на задвижку.
Я набралась храбрости, затянула полотенце потуже. Я открыла задвижку на окне. Габриэль поднял окно с другой стороны для меня.
— Давай, Беда, пошли, — прошептал он, настойчивость была в глазах и исходила из его голоса. Его рука потянулась ко мне, обхватив меня за руку, он потянул к себе.
В этом был план? Убежать? Я хотела. Я хотела убежать с ним. Я знала, что им стоит доверять. Но они не знали, что знала я. У них была не вся информация.
— Я не могу, — сказала я.
Он начал дёргать сильнее.
— Ты сможешь вылезть через окно. Оно не маленькое.
— Нет, я имею ввиду, что не могу уйти, — сказала я.
— Не начинай снова, — сказал он. — Ты должна. Нам нужно уходить. Сейчас.
Я покачала головой, пытаясь освободить руку из его хватки.
— Нет, — прошептала я, — она сказала, что вызовет полицию. Она ожидает этого.
— Сэнг, мы уже сами готовы вызвать полицию. Она безумна.
Я вывернулась.
— Я не могу. Они найдут нас. Они меня отдадут в другой дом. Вас, парни, арестуют.
— Ты не можешь остаться здесь.
— Я должна, — сказала я и нахмурилась, я не позволю Габриэлю попасть в тюрьму.
— Нет, Беда, — умолял он, — нет, нет, нет. Милая, нет… ты не можешь. Пожалуйста.
Его глаза потемнели, прослезились..
— Нет, дорогая.
— Скажи им позвонить моему отцу, — сказала я. — Найдите его. Она приказала найти его. Она хочет, чтобы я ушла с ним.
Габриэль отклонил голову назад, смотря во двор, а потом снова на меня.
— Я не могу оставить тебя.
— Я в порядке, — сказала я.
— Сэнг!
Моя мать позвала. Я задрожала, беспокоясь, что она слышала меня.
Лицо Габриэля стало жёстким. Он ухватился за край окна, подтянулся вверх к стене, переместился на крышку туалета, как только он вошёл в ванную. Темные шлепки, белая рубашка, красный галстук, свисающий с шеи. Он пришёл сюда из школы?
— Уходи, — прошептала я ему.
Габриэль приложил руку ко рту, показывая, что мне не следует ничего говорить.
Ну вот. Нас могут поймать. Мы все попадём в тюрьму.
Он спустился на ковёр, близко подойдя ко мне так близко, что я почувствовала запах свежих листьев и фруктов. Габриэль, создатель духов, всегда пахнет по-разному.