— Сначала мы должны узнать правду, — сказал мистер Блэкборн. — Я не прошу вас всех идти на это вслепую. Так это или нет, мистер Соренсон изнасиловал кого-то, и у него есть ребенок от несовершеннолетней девушки. Кто знает, что там дальше обнаружится. Мы уже знаем, он не настроен открывать свои секреты.
Доктор Грин кивнул.
— И нам нужно оставить её там, где она сейчас, пока всё не узнаем. Мы не можем позволить полиции влезать в это. И если мы хотим, чтобы она осталась с нами, когда Академия обнаружит её, нам надо узнать, как мы можем убедить Академию, оставить её в нашей команде.
— Я не хочу, чтобы она была в Академии, — сказал Кота — Это слишком опасно.
— Возможно, у нас не будет другого выбора, — сказал доктор Грин. — В любом случае, они узнают про неё и они захотят её, а она уже заинтересована. Вы можете пока просто присматривать за ней.
— Нам нужно поработать с ней, — сказал мистер Блэкборн. — Оставайтесь рядом, пусть она чувствует себя уверенно. Постройку доверия надо начать уже сейчас. Возможно, мы сможем продлить отсутствие её матери. Вы также давайте ей побыть немного одной. Отвлекайте её от процесса, что в последствии произойдет с ней, откладывайте пока это будет возможно. Есть сильная вероятность того, что она улетит одна. Нам нужно избежать этого. Она уже показывает нам признаки замкнутой личности.
— Что это значит? — спросил Натан.
— Эмоциональная дистанция, — сказал доктор Грин. — Она показывает социональную изоляцию. Она думает, что это её видение мира. Если мы хотим её к себе в команду, это надо сломать. Она, возможно, будет что-то скрывать в себе.
— Что нам делать? — спросил Норт. Он скрестил руки на груди. — У нас есть три месяца, чтобы узнать, что случилось с мамой Сэнг, попытаться убедить её отца, чтобы она осталась с нами, выполнить задание в Эшли Уотерс, и как-нибудь убедить Академию оставить её с нами, а её остаться в нашей команде, с ней или без неё официально стать членом. Они уже не хотят птиц в команде псов.
— Мы работаем над этим, — сказал мистер Блэкборн. — Мы не знаем, что произойдёт. Давайте сконцентрируемся на том, чтобы узнать правду.
Доктор Грин прочистил горло.
— В любом случае нам надо многое сделать с ней сейчас. Нам следует помочь ей, привыкнуть жить одной в том доме.
— Она не будет одна, — сказал Сайлас.
— Нет, — сказал Кота. — Если мы отступим сейчас, чтобы дать ей место, она может почувствовать, что мы бросим её тоже.
— Слишком поздно отступать, и я опасаюсь, что вы в любом случае так не поступите, — сказал Мистер Блэкборн.
— Об этом стоит нам хорошо стоит поговорить, — начал доктор Грин. — Я знаю, что вы, парни, пытаетесь как можно больше вовлечь её во всё. Бог свидетель, ей это надо. Хотя вам следует притормозить. Она уже заметила, что никогда полностью не была вовлечена во что-нибудь до этого.
Мистер Блэкборн кивнул.
— Я думаю, нам стоит установить правила прямо сейчас. Первое — не следует иметь интимный контакт. Никаких свиданий. Никакой романтики.
Волна отказа прокатилась резко, удивлённо, от других в группе Коты.
— Я не согласен, — сказал Виктор, используя более формальный метод отказа, используемый Академией.
— Я не согласен, — ответил эхом Габриэль, громким голосом, пытаясь звучать более убедительно чем Виктор. Они посмотрели друг на друга, и Кота увидел соревнование в их лицах.
— Я более чем не согласен, я полностью отказываюсь от этого, — проворчал Норт.
Мистер Блэкборн приложил ладонь ко лбу.
— Только не говорите, что это уже случилось.
Взгляды скрестились над столом, обвиняющие и бросающие вызов, чтобы показать, что они сделают всё для Сэнг. Кота больше всего хотел узнать, на что его друзья готовы. Он отклонился, держа руку вверх, потому что он не согласен тоже. Он отклонился от этого, когда она сидела у него на коленях, потому что он чувствовал себя комфортно. Его братья из Академии были его друзьями, да, и иногда они обменивались братскими объятьями. Это было ограничено. Прикасаться к Сэнг — это другое. Она не была сестрой или кем-то чужим. Она была красивой и сладкой, готовой извиниться. Когда она была рядом, было тяжело не дотронуться до неё или зависнуть с ней. Он просто не делал этого всё время, потому что он не хотел напугать её.
Это было как зависимость. Чем больше он трогал её, тем больше ему хотелось.
Он не был так уверен в том, что он хотел делиться ей с другими членами семьи. Когда он обвёл глазами стол, ярость в глазах других доказывала достаточно, что Коте стоило побеспокоиться об этом, с тех пор как они приняли её.