Ну ладно, я не была любительницей компаний.
Холодок, спустившийся по позвоночнику, постаралась игнорировать.
Попытка вспомнить, что рассказывала Элька о других девушках и рассказывала ли вообще что-либо, принесла лишь новые вопросы и подозрения. За полтора месяца мы виделись лишь раз, она была рада мне и целую вечность не выпускала из объятий. О сокурсницах вроде бы не упоминала. Говорила в основном о том, что пока не чувствует совпадения сил с кем-то из магов, но это ничего не значит. Все должно решиться на осеннем балу, вот тогда-то и определятся пары.
Судя по дате, этот бал уже состоялся.
Я поморщилась.
Надо было быть внимательнее, но я тоже радовалась встрече.
Мрак бы это все побрал!
Свою дверь я определила по руне, повторяющей руну на ключе. Вспыхнул свет, реагируя на мое присутствие. Я с наслаждением бросила сумки на пол, размяла спину и лишь потом принялась за осмотр выделенной мне комнаты.
Полагаю, мне отдали освободившуюся комнату Эльки, но с этим можно разобраться и потом.
Что и сказать, роскошно! Удобная кровать под серо-розовым покрывалом, много места для вещей, над письменным столом имелись крепления для расписания, заметок и прочих важных мелочей. Учебники уже были здесь. А также некоторые незамысловатые магические штучки: свод правил Академии Эльрим, зачарованный будильник, набор самостоятельных письменных принадлежностей, какие-то опознавательные знаки на форму.
Неплохо. Хотя больше всего меня, пожалуй, порадовала своя собственная ванная. Искажение пространства, благодаря которому стали доступны такие вот маленькие радости, – единственное, что мне здесь понравилось.
Взгляд ненадолго остановился на двери. Будет нормально, если я загляну к соседке познакомиться? Или у них тут так не делают?
С минуту маялась в нерешительности.
Да во мрак! Я – делаю!
Стремительно вылетев в общее пространство, я постучала в дверь живущей со мной девушки.
Еще раз постучала.
Оглохла она там?!
После третьего стука встреча лицом к лицу наконец состоялась. Соседка оказалась красива той уникальной красотой, которая поначалу кажется чем-то непривычным, даже странным, и лишь со временем раскрывается. Если внимательно смотреть.
Чуть ниже меня. И я впервые видела, чтобы девушка так коротко стригла волосы. Черные и прямые, они забавно торчали во все стороны. Необычная прическа делала лицо еще более худым и угловатым и заставляла уши казаться немного заостренными. Или они правда…
– Ты что-то хотела?
В серебряных, но неожиданно ярких глазах не мелькнуло даже намека на интерес.
– Я – твоя новая соседка, – сообщила я, кивком указав на свою дверь.
– И что? – Все еще незаинтересованно.
– Раз уж мы теперь будем жить рядом, логично хотя бы познакомиться, – пожала плечами я. – Вайолетт Райлих.
– Оставь меня в покое, Вайолетт Райлих! – сообщила студентка и громко закрыла дверь у меня перед носом.
Вспыхнула ее руна, запирая замок и активируя защиту.
Я растерянно моргнула. Тот случай, когда соседство с самого начала не задалось. Ну хоть подозрения свои подтвердила – обстановка тут не самая дружелюбная. Не удивлюсь, если эта девица и от Эльки точно так же шарахнулась. Наверняка они не общались. И тогда получается, что соседка ничего не знает о моей подруге.
Что ж, я, по крайней мере, попыталась.
Вернувшись к себе, от нечего делать взялась разбирать вещи. Их было немного… То есть должно было быть немного, но когда руки дошли до зачарованной сумки, с губ слетел изумленный возглас. Новые платья, ворох девчачьих штучек, немного необходимых для учебы мелочей, теплая одежда. Нет, конечно, понимаю, что в этой академии совсем другой образ жизни, чем я привыкла, но все равно голова кругом. С ума сойти! Бездонная дыра угомонилась, лишь одарив меня духами и украшениями ко всему прочему.
Все-таки не совсем бездонная. Можно выдохнуть.
Ну дедушка! Ведь знал, что, попытайся он вручить все это мне лично, ни за что бы не взяла.
Не то чтобы я скромничала. Не до скромности, когда оказываешься на попечении людей, которые вроде бы твоя семья, но не совсем семья. Надменно-снисходительное отношение Элькиных родителей было понятно и привычно. Доброта дедушки – тоже. Но когда мне пытались дать слишком много, душу жалило чувство, будто я претендую на что-то, что не должно мне принадлежать.