– По мнению того же Бенсона, в итоге Мортену убил кто-то, кто некромантов ненавидит, потому что ее отец был некромантом. Отсюда надпись на стене.
– Отец Мортены был некромантом? – удивился Рабан.
– Так ведь он сам ее и оживил, когда она умерла. Ты не знал? – слегка прищурившись, поинтересовалась я.
– Откуда? – Дракон беспомощно развел руками.
– Это хорошо. Потому что иначе стоило бы назначить тебя первым подозреваемым.
– С чего вдруг?
– А кто заявлял, что собирается убить всех из этого проклятого племени? – напомнила я.
– Некромантов – возможно, но не их детей, – оскорбленно фыркнул Рабан. – Какой в этом смысл? Я бы скорее нацелился на ее отца.
– Его давно убили, – отмахнулась я. – Но смотри, что получается. Тот, кто похитил Мортену, пытаясь подставить тебя, не хотел ее убивать, только имитировать убийство. Значит, Бенсон прав: злодеев двое?
Рабан снова задумался, на этот раз даже рассеянно потер лоб рукой, как будто это помогало ему стимулировать мысли. Наконец он покачал головой и заявил:
– Все зависит от того, было ли задумано столь скорое возвращение Мортены. Если это часть плана вместе с преследованием мертвецами, то да, злодеев двое. А если она сбежала или вернулась вопреки договоренностям, то злодей может быть один. И ему пришлось убить Мортену, чтобы она не выдала его.
– Да, возможно, – кивнула я. И улыбнулась. – Вот поэтому у нас говорят, что одна голова хорошо, а две – лучше. И у всех детективов есть напарники.
Рабан задержал взгляд на моем лице, возвращая улыбку, но ответить ничего не успел: дверь в кабинет распахнулась, но на пороге вместо лекаря появился Колт. Кажется, нас сдали директору.
– Так-так, – выдохнул он, сначала скользнув взглядом по Рабану, потом по мне и в итоге остановив его на пиджаке в моих руках.
Я тут же поторопилась отдать его хозяину, а тот, в свою очередь, надеть.
– Директор Колт, – поприветствовал Рабан легким кивком.
– Профессор Рабан, – в тон ему ответил отец, изобразив такой же кивок. – Знакомая ситуация, не находишь? Опять ты весь в крови, а моя дочь, – он перевел взгляд на меня, – где-то рядом. Кажется, я уже видел это ночью.
– В этот раз обошлось без трупов, а кровь – моя, – с едва заметной улыбкой парировал Рабан.
– И на том спасибо, – фыркнул Колт.
– Пожалуйста, – буркнула я, чем заслужила выразительный взгляд с оттенком осуждения.
– Не хотите рассказать, что произошло? Как ты умудрился пораниться? Надеюсь, это не Ника всадила тебе нож в бок?
– Ты совсем, что ли! – возмутилась я, но заметив, что Колт кривит губы в ухмылке, расслабилась и лишь махнула рукой.
– С тебя сталось бы, – заметил тем временем отец и снова пытливо посмотрел на Рабана. – Итак?
– Я бы предпочел не распространяться о произошедшем, – заявил дракон.
– Предлагаешь мне просто проигнорировать тот факт, что кто-то напал на одного из моих преподавателей прямо в стенах академии и ранил его? Не думаю, что могу это сделать. Особенно если напал на тебя студент. За такое предполагается как минимум отчисление.
– К академии произошедшее не имеет никакого отношения, – заявил Рабан. – И это было не нападение, а честный поединок…
– Всем прекрасно известно, что поединки в стенах академии запрещены, – перебил Колт строго. – Кто это был? Варг?
Рабан замер, не говоря ни «да», ни «нет». Просто спокойно смотрел Колту в глаза, давая понять, что свидетельствовать против Варга не станет. Тогда отец снова перевел взгляд на меня и поинтересовался:
– Ну а ты что скажешь? Очевидно, ты там была.
Я лишь пожала плечами, бросив на Рабана быстрый взгляд.
– Ничего не видела и не слышала. Я нашла профессора уже раненным и просто помогла добраться до лазарета.
– Ясно, – хмыкнул Колт, неодобрительно покачав головой. – Что ж, надеюсь, Варг не слетит с катушек окончательно и вам не придется пожалеть о своем молчании, когда он навредит кому-нибудь еще. Иди к себе, Ламберт. Тебе нужно восстановиться. А ты останься! – добавил он, едва я повернулась к выходу, собираясь последовать за Рабаном.
Дракон задержался у двери, оборачиваясь и бросая на меня ободряющий взгляд через плечо, чем вызвал невольную улыбку, которая наверняка не укрылась от Колта. Странно, но после разговора в коридоре мне все-таки стало легче, словно откровенное признание Рабана в том, что я ему нравлюсь, но он никогда не сможет меня полюбить, в итоге успокоило. Хотя сначала слова причинили боль.
Мне хотелось подумать об этом подробнее, разобраться в противоречивых чувствах, но присутствие Колта не располагало.