До входа Майи и мадам Пуфы мужчины смотрели на газету посреди стола.
— Да, но обычная стража вряд ли поможет против него… — произнес ректор.
Тут мужчины подняли головы на явившихся.
— Небритый леший… — вырвалось у незнакомца.
— Мадам Пуфа, — поднялся ректор. — Всевышний, что с вами стряслось?
— Профессор Семироз! — дама многострадально посмотрела на начальника. — Мне прискорбно это говорить, но ваша дочь подорвала мне учебный процесс! Буквально подорвала!
Профессор Семироз вскинул брови и вопросительно посмотрел на Майю. Та стыдливо потупилась.
— Да еще спалило шляпу! Шляпу, что я заказала из самой столицы! Пошитую по особому покрою!
— И по последнему писку моды, — осторожно предположил профессор.
— О, вы так меня понимаете! — вздохнула мадам Пуфа.
— Ладно, Велизар, — поднялся мужчина с моноклем. — Не буду вас больше отвлекать, вижу, вас ждут дела рабочие или лучше сказать семейные.
— Ах… — отступила женщина, словно только заметила гостя. — Господин Касс! Простите мне мою грубость! Я прервала ваш разговор с профессором.
— Я уже сказал все, что хотел. Дамы и леди, — кивнул он и взял со стола цилиндр.
Мужчина пожал руку ректору и вышел. Профессор обреченно глянул на своих посетительниц и указал им на стулья. Уже понял, разговор будет долгим.
***
Смотреть в глаза отцу было трудно. Мадам Пуфа уже заканчивала свой монолог по поводу того, как тяжела ее потеря и что второй такой шляпы не будет. А профессор Семироз сохраняя внимательное выражение, время от времени поглядывал на дочь и слегка щурился. И тот прищур каждый раз вкалывал в грудь девушки мелкую, но болезненную иголочку. Он стыдился ее.
Пообещав, что достанет мадам Пуфе такую же шляпу, чародей попросил оставить их с дочерью наедине. Мадам Пуфу обещание видно удовлетворило, и вернув себе прежний важный вид, она гордо прошла к двери.
За ее уходом последовала тишина. Да такая, что Майе было бы куда легче, если бы ее принялись ругать да отчитывать. Но отец молчал. Просто молчал, внимательно смотря на своего замурзанного и растрепанного ребенка. И прочесть чувства на, казалось, окаменевшем лице девушка не могла. Только черные глаза смотрели с досадой.
— Ну что ж, думаю, нашему гостю ты уже запомнилась, — наконец произнес профессор Семироз. — К слову, это был командир стражи города — Вольдемар Касс.
Майя только глаза округлила в пять копеек. Это ж выходит сам начальник городской стражи теперь думает, что она опасное хулиганье…
— Мне жаль… — только и выдавила Майя.
— Скажи, что не понятного в требовании плести только водные заклинания? — строго спросил отец.
— Все понятно, — последовал еще тише ответ.
— Тогда почему ты демонстративно его нарушила? Неужели ты не понимала, что мадам Пуфа запретила работать с огненным элементом не ради своей прихоти.
Майя сжала кулаки на коленках. Она хотела сказать отцу, как сожалеет, но в горле застрял ком.
— Тебе повезло, что никто не пострадал. Ну, не сильно пострадал, — уточнил он, вспомнив скорбное лицо мадам Пуфы, прижимавшую к груди погоревшую шляпу. — Видишь, это то, о чем я говорил. Ты воспринимаешь магию, как развлеченье.
— Нет! — вскинула голову Майя. — Я просто… не думала, что все так серьезно, — нехотя призналась девушка. — Прости, теперь я не повторю этой ошибки.
Майя потупилась в пол. В глазах опасно жгло. Да что ж такое, еще не хватало разреветься! Только не перед этим человеком! Он уже и так видит в ней лишний балласт.
Снова повисла тишина. Майя не решалась поднять глаза на отца, хотя четко чувствовала его взгляд. Тяжелый, задумчивый.
— Ладно, — услышала она вдруг смягчившийся голос ректора, — главное, ты не пострадала.
Майя приподняла голову. Отец по-прежнему серьезно смотрел на нее. Но уже без той колючести во взгляде.
— Если я верно понял, ты неосмотрительно зарядила в заклинание всю свою ману. Так делать ни в коем случае нельзя, если нет должной подготовки.
— Мне казалось, что я все контролирую, — призналась Майя.
Отец вдруг усмехнулся:
— В магии никогда не стоит думать, что все контролируешь. Это сила, которую мы еще постигаем. Она умеет удивить, как хорошим, так и не очень.
Заметив, что настроение отца смягчилось, Майя приободрилась.
— Да уж, — кивнула она. — Но когда я плела круг, то наоборот чувствовала сильную усталость и нехватку сил. А потом как накрыло, как закружило.