Айрин не стала сознаваться, что плохой из неё спортсмен. Она быстрее гусеницу научит летать, чем сможет что-то стоящее на турнике изобразить. Нет, из неё бы получился прекрасный лежачий снаряд. Или мастер по скоростному засыпанию в любом месте, в какой угодно позе. Но спортсменка – нет. Не её. Забор вот перепрыгнула, и то под действием адреналина. Так сильно поступить хотелось.
– А практика где проходит?
– Практика? – хамус задумался. – К практике ещё допуск получить нужно. Если нормативы не сдадите…
– Понятно, – Айрин нахмурилась. Значить, жить теперь ей на площадке.
– А вот и жилой корпус, – хамус легко втащил чемодан на крыльцо и постучал кольцом по массивной полуметаллической двери, больше похожей на ворота какой-нибудь крепости.
– Кто? – раздался сухой голос в маленькое окошко.
«А не в темницу ли меня привели?» – мелькнула осторожная мыслишка. Ну а вдруг? Стену сломала, пыльцой магистров засыпала…
– Господин Морис. Привёл новую ученицу. В женское крыло.
Скрипнул засов, и в большой двери открылась маленькая.
– Это наш дежурный по корпусу. Госпожа Роза, – вежливо представил хамус. Айрин недоумённо захлопала глазами.
«Эта старуха – дежурный?»
– Здрасьте, – выдавила она.
– Ходють туть, ходють, – проворчала сморщенная и выгнутая буквой «Г» старуха с прекрасным именем Роза. Айрин зависла. Розу заметно трясло при каждом шаге, но тем не менее старушка быстро скрылась в неприметной комнатке, напоминающей аквариум.
– Роза очень ответственная, – доверительно шепнул хамус. – Мимо неё муха не проле…
– … и комар не проскочит, – угрюмо закончила Айрин, уже представляя, каково это: жить в таком огромной замке, по которому бродит, словно призрак, сушёная, вечно ворчащая Роза.
– Спальни девочек на третьем этаже. На первом у нас столовая. Душевые, увы, общие. Но адепты как-то уживаются. Расписание составляют: когда женский день, когда мужской…
Айрин жалобно вздохнула, вспоминая родную баньку. И купель. Никаких дней. Никаких очередей...
– А если я в мужской день на полигоне испачкаюсь, что мне, грязной ходить?
Морис подавил улыбку и повёл ведьмочку к кладовым.
– Вы же ведьма, госпожа Тайлет, придумайте что-нибудь.
Зря он это сказал. Айрин только бровку выгнула, но уже думала. Можно ведь и в комнате ректора помыться, если что, и сослаться на привратника. Айрин любила думать.
Морис вставил позолоченный кривой ключ в скважину, повернул и впустил ведьму в кладовую.
– Вот несколько комплектов лёгкой формы на каждый день. Это утеплённая. Это для занятий физической подготовкой. Голубенькая – парадная. Плащ на меховой подкладке, плащ-дождевик, тёплые и тонкие гольфы. Чёрные, – с нажимом произнёс хамус. – Никаких полосатых. Постельное бельё. Менять раз в неделю у Розы. Ясно? – Айрин активно кивала, а стопка в руках становилось всё больше.
– Мы, кажется, Геру придавили, – пытаясь дышать, вымолвила она.
– Ой, – привратник поспешил немного освободить руки незадачливой ведьмы. – Сначала это в комнату отнеси, потом за остальным придёшь. И за учебниками.
– Ага, – Айрин развернулась, уткнулась в косяк, но смогла обойти, держа и форму, и Геру, и котелки. – А где комната? – не оборачиваясь, выкрикнула она.
– Третий этаж, комната номер три, твоя кровать слева – у окна.
– Ага, – повторила Айрин и кое-как направилась к лестнице.
Дорога до комнаты напоминала тернистый путь к заросшему крапивой пруду. Мимо носились адепты, выкрикивая что-то не совсем вразумительное. То ли это были ругательства на древнем диалекте Сэнтории, то ли просто местный сленг. Молодёжный. А на фоне творящегося безумия, слышались удивлённые шепотки:
– … ой, кто это? Видишь?
– … чучело какое-то…
– Ведьма! Точно вам говорю!
– Эй, ведьма! Наколдуй мне приворотное зелье!