— Тогда садись!
Кто боится высоты — на горгульях лучше не кататься. Но кто полон жажды мщения, а ещё кто перед этим выпил медовухи — это с нашим удовольствием. Горгулья передвигалась по фасаду здания, гибко перетекая своим каменным телом, как нарисованная, с карниза на карниз. Удержаться на шустрой каменюке было архисложно, но я старалась изо всех сил… Ладно, не старалась. Темные окна мелькали перед глазами, иногда горгулья здоровалась со своими знакомыми статуями, а я, закрыв глаза, наслаждалась нашим путешествием, которое напоминало аттракцион на балаганной ярмарке, куда папа водил меня в детстве.
— Ну, и какие у тебя планы? — поинтересовалась горгулья, зависнув на карнизе под приоткрытым окном, в котором слабо мерцал небольшой источник синего света.
План у меня был четкий — превратить профессора Сенд в змеюку (коей она и являлась по определению), а потом сбежать в город к своим друзьям, чтобы отпраздновать это в какой-нибудь симпатичной таверне. Когда я его озвучила, горгулья заметила с сомнением:
— Ты хоть знаешь, что тебе будет за нападение на профессора?
Я знать не хотела и, полная энтузиазма и жажды мщения, полезла в окно.
— Там это… если что у тебя не так пойдет, чур, я не при делах, — вдогонку мне прошелестела горгулья и замерла на карнизе с совершенно невозмутимым видом.
Я проникла в логово ненавистной профессорши ловкая, как кошка, бесшумная, как пантера, яростная, как тигрица… Ладно, ввалилась в комнату из окошка, как стадо слонов, ойкнула, потирая ушибленное колено, и принялась плести кончиками пальцев заклинание, чтобы огорошить гадюку Амалию на месте.
Но старалась я зря — комната профессора была совершенно пуста. Световой кристалл на трельяже освещал неярким светом логово врага: идеально заправленную постель, огромный шкаф с книгами по магическому праву, которые при моем появлении тревожно зашелестели страницами и большой портрет нашего дражайшего ректора Киллиана Аштона в омерзительно розовой рамочке на прикроватной тумбочке.
Скажите-ка мне, где может находиться в столь поздний час профессор Амалия, если не в своей комнате?
У-у-у, гадюка, ну я тебе покажу, как крутить любовь с ректорами!
Я встряхнула кистями, сбрасывая почти сплетённое заклинание мгновенного и бесповоротного превращения в змею, которое собиралась применить к профессору Сенд, и решительным, но неверным шагом отправилась в ванную.
Она у профессора ну просто шикарная и заставлена целой батареей различных пузырьков со всякими косметическими зельями и притирками. Немного подумав, я взяла бутылочку с зельем для роскошных волос (которым, судя по всему, гадюка пользовалась часто — волосы у нее были и правда роскошные — косы до колен, а на этикетке я прочла — чтобы оно действовало, им нужно каждое утро, на заре, волосы ополаскивать) и принялась колдовать над ним, выплетая простое, но длинное заклинание. Усилила его в два раза и наложила специальный заковыристый слой невидимости, чтобы его нельзя было обнаружить.
Пальцы слушались с трудом, и я невольно вспомнила нашего преподавателя по заклинаниям, который говорил, что колдовать, будучи в состоянии алкогольного опьянения нельзя — последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
Вот и прекрасно! Надеюсь, в случае профессора Сенд эти самые последствия будут такими, что никому и в страшном сне не приснится.
Размашистым шагом я вернулась в спальню и бесцеремонно цапнула портрет ректора, покрутив его и так и эдак. Чего уж тут скрывать — хорош! Строго говоря, красивее Киллиана Аштона я мужчины не встречала.
Но чего-то ему явно не хватает. Например, симпатичных ветвистых рогов! И крокодильего хвоста! И, само собой, козлиной бородки!
Вот так гораздо лучше. С удовлетворением от проделанной работы я поставила обновленный образ магистра Аштона на место, и сиганула в окно.
— Чего-то ты долго, — заметила горгулья, неся меня на студенческую сторону замка. — Ты её там убивала, что ли?
— Профессор Сенд на месте отсутствовала, но она будет очень довольна, когда придет, — плотоядно улыбнулась я.
— Понятно, — хмыкнула горгулья.
На студенческой части здания мы совсем некстати встретили статую Святого Патрика, известного героя, живой прототип которого существовал несколько веков назад и прославился своими благими делами.
— Это ещё что такое? — возмутился святой. — Вы что творите? Почему студентка в такое позднее время не в своей постели, а катается по фасаду академии?
— Отстань! — буркнули мы одновременно с горгульей, после чего она подвезла меня к распахнутому во всю ширь окну женского общажного туалета.