— Перепутать легче лёгкого, особенно человеку, незнакомому с языком леса, — проговорил мужчина. — И те и другие растут рядом с заброшенными зданиями, но есть одна тонкость — свинушки растут рядом с бывшим человеческим жилищем, коим водонапорная башня, понятное дело, не является.
Из этого вывод — тетрадка, конечно, хорошая, но использовать ее надо с умом.
— Спасибо! — от души поблагодарила я. — Вы очень вовремя появились!
— Меня радует скорее то, что я спас ректора от страшной смерти, — отозвался Влас серьёзно.
— Да ну вряд ли бы он стал есть суп, сваренный какой-то студенткой, — ради справедливости отметила я, представив, как вхожу в кабинет Пантилеймона Ортодеуса с горячей кастрюлькой. И как он выливает содержимое прямо мне на голову.
Как будто в подтверждение этой картинки на всю поляну раздается резкий и громкий окрик:
— Фрэнтина Аштон!
Я извиняюсь перед Власом и, подобрав юбку, спешу навстречу разъярённому Митрофанушке, который с рассерженным видом скачет ко мне через всю поляну. Честно говоря, плевать я хотела на его грозный вид, но мне почему-то не хочется, чтобы куратор отчитывал меня перед Власом.
— Почему лекции прогуливаешь? Это что ещё за новости — первый учебный день и уже срываешь дисциплину! У твоей группы сейчас важная практика, профессор Анселми ждет только тебя, так что бегом к ним! Давай, давай, Аштон! Что-то не вижу я на твоем лице искренней и огромной радости…
Только что я была свободна, как птица, и вот теперь мне надо тащиться вместе с группой в этот дурацкий лес! С меня и вчерашнего, между прочим, хватило!
— А вы как меня нашли? — поинтересовалась я у Митрофанушки вкрадчиво.
— Я тебя везде найду, голубка ты моя сизокрылая, — рявкнул куратор. — И на занятия отправлю!
У самых деревьев я, увлекаемая Митрофанушкой прочь, обернулась.
Но около водонапорной башни уже никого не было.
ГЛАВА 9
— Студенты, я напоминаю, что все загрязнения, которые вы получите во время этого похода по нашей договоренности с профессором грязи Донатимо и магистром очищения Маридузи вы должны будете счистить с себя при помощи заклинания очищения без единой капли воды! — сообщил профессор Анселми — высокий молодой человек с шапкой мелких рыжих кудрей.
«Он такой красавчик, Фрэнни, я его обожаю!» — успела прошептать мне Смеяна, прежде чем нас построили шеренгой и погнали в Таинственный лес точно рабов на продажу.
Думаю, профессор Анселми был со Смеяной полностью солидарен… В том, что он красавчик, разумеется. В костюме, в котором Анселми отправился в лесной поход, можно было к королю на приём идти… Или жениться на принцессе! Довершала его облик записного денди белая роза в бутоньерке. Смеяна изредка поглядывала на Анселми с томлением, из чего было нетрудно догадаться, насколько она к нему неровно дышит. Сам же Анселми то и дело поглядывал в карманное зеркальце, поправляя в своём облике какую-нибудь деталь.
Впрочем, несмотря на щеголеватость своего внешнего вида, выглядел в походных условиях Анселми очень даже уместно и, судя по всему, чувствовал себя неплохо, в отличие от меня, которая на собственном горьком опыте поняла, почему у хозяйственников такое предписание — одеваться легко и просто.
Мое нарядное платье обернулось настоящим кошмаром! Подол волочился по земле, постоянно зацепаясь за сучья и острые колючки, которые так и норовили оттяпать кусок тонкой материи. Я вынуждена была придерживать его, постоянно спотыкалась, приходилось смотреть под ноги и совершенно не смотреть, куда иду. Я не прихватила с собой никакой накидки, и в платье с голыми руками и довольно-таки открытым декольте стало не то, чтобы холодно, но как-то зябко, неуютно…
Но хуже всего была мошкара! Гадкие комары, мошки, мухи, так и норовили испить моей вкусной крови, я отгоняла их, как могла, но без магии много не наотгоняешь! К сожалению, заклятия против комаров я не знала, а потому была искусана в самых разных местах, оттого весьма недовольна и, можно сказать, зла.
Эти, одногруппнички мои, идут себе спокойненько, каждый в какой-то безразмерной хламиде с капюшоном, но я руки (свой рабочий инструмент!) готова дать на отсечение, что эта грубая ткань пропитана специальной магией от мошкары, да и обогревают эти плащи, наверное…
Не знаю, что там ребята говорили по поводу того, что мы не будем углубляться в лес, но, по-моему, мы как раз-таки шли в самую чащу. Становилось все сумрачнее, все мрачнее, все дремучее. Я сотворила в ладони боевой огненный пульсар, надеясь от него погреться, хотя знала, что толку от этого чуть. Это боевая магия, она не предназначена греть, она предназначена поражать и убивать… А греть должна хозяйственная магия… А у меня с ней всегда туго было…