Мне же нужно было убедиться, что в моей комнате не поселилась та же самая липкая чёрная тьма, что и в комнате Мартына Задоя.
Слава богам, интерьер оказался практически кристально чист. Даже на удивление чист — ведь в старых комнатах всегда есть какие-то небольшие сгустки, хранящие энергию событий, которые в них происходили. Решив, что это дело рук барабашки, который тут обитал, я мысленно преисполнилась к нему благодарности.
Около письменного стола, правда, обнаружилось небольшое свечение, свидетельствующее, что во время моего отсутствия в комнате кто-то побывал. Синий цвет свечения говорил о том, что намерения неизвестного посетителя были довольно-таки туманны. Но, по крайней мере, оно не было чёрным, тревожно-красным или противно-коричневым.
Подойдя к столу, я обнаружила на нем книгу, которой раньше здесь не было. «Тёмные сущности Гиблой Пустоши» — издание со слабо искрящейся маркировкой библиотеки. Обычная книга в сером переплёте.
Скорее всего, кто-то увидел на примере Мартына Задоя, что задолженную библиотеке книгу лучше вернуть. Подобное рвение, конечно, похвально, вот только почему должник принёс книжку мне, а не на абонемент, как полагается? Впрочем, наверное, просто поленился, а, может, боялся, что в библиотеке выпишут штраф…
Я раскрыла книгу на первой попавшейся странице и из нее тут же выпал засушенный цветок бледно-лилового цвета, на коротком стебельке. Как романтично! Хотя я не люблю сухие цветы — в них есть что-то угрюмое, напоминающее об увядании и смерти.
Взяла цветок за стебель, задумчиво его разглядывая. Вдруг показалось, что линии лепестков складываются в какое-то изображение… Нехорошее изображение, прямо в ответ на мои мрачные мысли.
Череп.
Лепестки, причудливо изогнувшись, засохли в форме черепа…
Я резко отбросила цветок, точно ядовитого паука, но было уже поздно.
Он упал на страницы книги, ожил и распахнулся грязно-лиловым соцветием, раскрывшейся пастью черепа, который взвился в воздух, подрагивая и истекая серым туманом.
Отскочила от стола, попыталась развеять череп, наложить на него блок, выстроила мгновенную защиту, но все было бесполезно. Белёсый туман пролетел сквозь щит и… сквозь меня, обдав могильным холодом и сладковато-гнилостным запахом.
Я задержала дыхание, а когда выдохнула, поняла, что снова вдохнуть уже не могу. Облачко тумана хлынуло в лёгкие, высасывая кислород, напитываясь им, напитываясь мною и распространяя внутри меня свой ядовитый аромат.
Яд в цветке, вложенном в книгу. Сильно. Ведь заклинание ауры интерьера не смогло его выявить — цветок был надежно скрыт переплётом.
И яд тоже сильный. В магполице на первом курсе мы прошли пока только простейшие яды, а с таким я никогда не сталкивалась и не знаю, как нейтрализовать его действие…
А это значит, что мне придется умереть.
Царапая ногтями горло, в которое будто насыпали стеклянной крошки вперемешку с камнями и мелкими железками, в судорожных попытках вдохнуть я сделала несколько шагов к двери, но упала.
Барабашка… Из последних сил пихнула ногой шкаф, в слепой надежде, что нечисть вылезет и позовет на помощь, но то ли барабашки не было, то ли он был рад избавиться от жилицы его комнаты и, запасшись воздушной кукурузой, наблюдал за ее мучительной смертью.
Не хотелось верить, что это конец, что я и правда умираю…
Умираю?
О боги, нет, конечно же, нет! Возможно, это какая-то глупая шутка, возможно, сейчас все как-то разрешится… Но с каждой секундой мне становилось все хуже, я задыхалась, а перед глазами плыл мерзкий белёсый туман.
И тогда, собравшись с последними силами, я позвала того, с кем у меня был самый сильный за прошедший день тактильный контакт. Пальцы не слушались, вязь заклинания призыва получалось кривой, пестрела дырками и ошибками, какими-то уродливыми загогулинами… Ничего не получалось, вязь просто-напросто расплеталась в воздухе.
Жить мне оставалось не более пары минут.
— Фил… — плача сухими, без слез, глазами, мысленно позвала я, понимая, что он услышит. — Фил, помоги…
И закрыла глаза, пытаясь магией продлить последние минуты своей жизни. Черпала из резерва сильно, помногу, чувствуя, как внутри меня яда становится все больше, а моей собственной магии все меньше.
Вот и все…
У смерти грязно-лиловый цвет лепестков засохшего цветка, приторный запах гнили и пустые глазницы черепа, сотканного из ядовитого тумана…