О боги, ну вот час от часу не легче! То этот завет Одно Дыхание на Двоих с Филом Шепардом, то теперь выясняется, что я целовалась с ректором! Хотя последнему мой родитель бы, может, даже порадовался в надежде на то, что ректор (какой бы то ни был) хорошо на меня повлияет.
Никогда не забуду, как во время весенних балов папочка велел мне явиться на какой-то утонченный светский раут. Как потом выяснилось, он подыскал мне подходящую партию — молодого чиновника из канцелярии его величества, рядом с которым, по замыслу папы, я тот час бы превратилась в утонченную леди.
Парнишка оказался честь по чести — какой-то зализанный болван, после десяти минут беседы с которым я начала потихоньку пухнуть со скуки. Сплетни из жизни канцелярских крыс, пусть и крыс его величества, навевали зевоту, и, к вящему сожалению, паренёк больше ничего поведать не мог. Тогда я решила развлечь чиновника сама, затеяв разговор о нижнем белье, и даже с удовольствием продемонстрировала ему свои чулки (красные с бантиками), заботливо поинтересовавшись, нравится ли ему.
Увы, мой папа, появившись в самый неподходящий момент, испортил всю прелесть нашего с молодым чиновником разговора (правда, в ту секунду он был больше похож на вареного рака, нежели на чиновника, но не суть).
Кстати, он потом меня буквально заваливал любовными письмами, этот парень. Но я не составляла труда даже отвечать на них — я навсегда запомнила, как он краснел и заикался перед моим отцом.
— Так какого же семихвостого вас, господин ректор, раздери, вы разгуливаете в окрестностях своей академии в обличье простолюдина, выполняете самую черную работу, тем самым сбивая с толку юных дев? — ядовито осведомилась я, но в то же время все никак не могла свыкнуться с информацией, которую только что узнала.
— Ректоры, они, вообще-то, сидят в собственных кабинетах. Руководят образовательным процессом. Являются предметом обожания и вожделения всех студенток академии. Имеют кучу любовниц! — вспомнив о своем родном отце, добавила я.
— Никогда не любил сидеть в кабинете, — пожал плечами Влас. — А руководить образовательным процессом можно и из конюшни. Я люблю работу, Фрэнни, люблю тяжкий физический труд. Он уравновешивает мой магический резерв… Впрочем, ты права, девочка… — он тяжко вздохнул и надолго замолчал. — С некоторых пор, еще до того, как ты приехала, я почувствовал в академии что-то неладное. Это не объяснить словами, это практически невозможно обнаружить магически. И в самом деле, ничего такого я не обнаружил — никаких черных дыр, темных энергетик… И все-таки что-то не так. Я чувствовал это. Не как маг. Как человек. Странная и чужеродная ворожба… Я искал зеркало истины, девочка. Зеркало, которое давным-давно подарила моему предку женщина, которую он безумно любил. Вот только женщиной она была не простой, и подарок ее был не простым…
— Ты (семихвостый, может, мне теперь после подтверждения его ректорского статуса на вы его надо?)… о Пресветлой Деве сейчас говоришь? — выдохнула я.
— Легенду тебе рассказали, — кивнул Влас. — Но вряд ли рассказали главное — у этого зеркала особое свойство — показывать вещи в их истинном свете. Конечно, вещица с характером. В том, что оно отображает, ещё разобраться надо, но оно важно для меня скорее, как родовой артефакт, память о предках. Возможно, оно уже разбито… не знаю, зеркало бесследно исчезло, когда я был совсем маленьким. Я надеюсь найти его, и с его помощью обнаружить чужеродную ворожбу, которая завелась в этих краях…
Я нахмурилась. Вот оно, оказывается, как все лихо закручено!
— Почему ты не хочешь позвать магов из столицы? — пожала плечами. — У них и покруче этого зеркала артефакты имеются! Вот, например, у полицейского мага Сервантуса, я слышала, есть перстень, который…
— Столичные маги… — Влас невесело усмехнулся. — Фрэн, я надеялся разобраться во всем сам. Столица столицей, но нужно быть здешним, чтобы полюбить и по-настоящему понять эти края и попытаться разгадать их тайну… Впрочем, наверное, я был слишком самонадеян. Пострадало уже несколько студентов… и в том числе ты… Я не имею права больше рисковать. Я вызвал полицейского мага. С ним приедет проверяющий. Его-то я, кстати, не вызывал… Но ситуация с черным обрядом дошла до Ведомства Образования. Может случиться все, что угодно — сместят меня с должности ректора… Посадят Шепарда в тюрьму… Но я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы Фил Шепард остался цел и невредим. Ведь если бы не он…
Влас замолчал, как будто любуясь моим лицом, и вдруг нежно провел пальцами по моему подбородку. Едва притронулся легким, невесомым прикосновением.