Дольше оттягивать наш разговор было нельзя.
ГЛАВА 22
Шепарда нашла на плацу — небольшой площадке, предназначенной для физических упражнений, которая была расположена недалеко от общажного терема. Здесь находились различные снаряды, брусья и тренажеры, сплошь из дерева.
В самом дальнем конце стояли в ряд манекены — донельзя потрепанные, со следами многочисленных ударов. Видимо, тренировались не только на деревянных мечах, но и отрабатывали энергетические выбросы, боевые пульсары, а заклинание «проволока» просто-напросто перекрутило деревянные основы манекенов.
При всем этом у каждого манекена грубыми штрихами было намалёвано лицо, а у некоторых даже признаки пола имелись. Видимо, студенты постарались.
Накрапывал дождик, мелкий, но чрезвычайно противный, из тех, что как начнётся с утра, так и зарядит на всю неделю. Песок, которым была засыпана площадка, представлял собой жидкую грязь, месить которую своими туфельками мне было не особо приятно. Но, к сожалению, резиновыми сапогами я так и не обзавелась, а заклинание чистоты обуви не знала…
Хотя стоп, почему не знала? Нас же на занятии по грязи ему учили! Немного поколдовав над своей обувью, я окружила ее специальной грязеотталкивающей защитой, которая вышла вполне приличной, так что о жидко-песочном месиве под ногами я могла больше не беспокоиться. Вот бы ещё как-то сделать, чтоб дождик меня не мочил! И плащ грел получше!
Кстати, Фил Шепард такими вещами, похоже, не заморачивался. В одной тонкой черной рубашке навыпуск и черных штанах, плотно облегающих икры, он сражался с самым крайним манекеном, которому неизвестный шутник приделал острые рога, нос, размером с баклажан и вампирские клыки. Сапоги Фила были заляпаны грязью, а на висках выступили бисеринки пота (хотя, может, это были капли дождя), но он, похоже, решил, что не успокоится, пока не разнесёт весёлый манекен в щепки.
Моего появления Фил не заметил. Или сделал вид, что не заметил. А я… Я почему-то чувствовала себя до крайности неловко.
Тренируется человек, и чего я приперлась?
Полюбоваться его четкими красивыми движениями, блестящей то ли от пота, то ли от дождя кожей, мокрыми взъерошенными светлыми волосами… кубиками на прессе, проступающими сквозь рубаху, услужливо подсказал внутренний голос.
И совсем не за этим!
Мне показалось, что сигла, нацарапанная на моей груди, как будто обрадовалась Филу. В самом ее центре зародилось какое-то сладкое тепло, которое словно обещало, что будет ещё слаще, если я приблужусь к Филу Шепарду максимально близко.
Если солью своё дыхание с его…
Я одернула сама себя и, подойдя к Шепарду сбоку, проговорила:
— Я пришла поблагодарить тебя, Фил! Если не ты, я была уже мертва…
Он повернул в мою сторону голову лишь на пару мгновений. Скользнул по мне быстрым взглядом и отвернулся обратно к своему клыкастому манекену.
— Барабашку своего благодари, — молвил. — Это он меня позвал. Впрочем, если бы он позвал кого-то из преподавателей, возможно, обошлось бы без чёрного завета Дыхание…
Ну, надо же! Оказывается, Валерьян все-таки помог и как помог! Интересно, почему он об этом промолчал? Чудной какой-то…
— Я хочу, чтобы ты знал — я считаю, ты все сделал правильно, — негромко сказала я, теребя мех своего плаща.
— К сожалению, магическая полиция, представители которой скоро будут здесь, думает иначе, — отозвался Фил подчёркнуто спокойно. — Черная магия, как ты помнишь, запрещена в нашем королевстве.
— Жалеешь? — усмехнулась я.
От его холодности и какой-то отстранённости, от того, что даже не смотрел на меня, мне почему-то было горько.
Он замер.
— Ни единой секунды не жалел и не пожалею, — проговорил Фил наконец. — Даже если в тюрьму посадят.
А я вдруг подумала, что для него это конец. Он так мечтал быть полицейским магом, но стать им теперь не сможет. По законам нашего королевства, маги, имеющие даже малейшие провинности и нелады с законом, уже не имели права устроиться в полицию.
Только сейчас я в полной мере стала осознавать, чем Фил Шепард пожертвовал ради меня.
— Давай папе напишу, — жалко предложила. — Вдруг он сможет тебя отмазать?
Но Шепард поднял два пальца в жесте, призывающем меня замолчать:
— Не надо меня отмазывать. Я сам разберусь с полицией, хорошо, Фрэнни? Тебя будут допрашивать. Ни в коем случае не лги. Расскажи все, как было.
Фил машинально потер грудь, как будто у него там саднило, и я пробормотала, сделав нерешительный шаг ему навстречу: