— Единственное, что у меня сейчас затвердело, так это желание, чтобы вы умирали в страшных муках, милорд! — сквозь зубы процедила я.
Его наглость, то, что он так запросто пришел сюда и то, что прикасается своими липкими от пота пальцами к моему нижнему белью, его похотливые фразочки бесили. Боги, в жизни теперь не надену на себя этот корсет!
Сжечь его, сжечь! Желательно вместе с Томролом!
Мелочиться я не стала: чуть пошевелив пальцами правой руки выплела заклинание оглушения, левой рукой отправила в сторону Томрола заклятье поражения глаз, а правой — заклинание окаменения.
Мысленно я уже представила радужную картину, как беру ослеплённого и окаменелого наследника герцога Томрола, несу во двор и просто-напросто выкидываю в ретирадное место, а уж он там не потонет, всплывет, как пить дать всплывёт!
Но мечтам не суждено было сбыться, на мою молниеносную комбинацию Томрол отреагировал очень сильным и сложным заклинанием, которое вытянуло из всей моей ворожбы затраченную магическую силу и отправило в его резерв, заставив меня зашипеть от злости.
Гелдрик довольно засмеялся и провел растопыренной пятернёй по своим жирно блестящим волосам.
— Детка, ты просто огонь! — восхищенно пробормотал он, после чего вдруг стянул меня магическими путами и подошел ближе. — Послушай меня, Фрэнни, милая. На кой тебе сдалась эта занюханная деревенская академия? Мало того, что отсюда выходят маги-бытовики — самая низшая каста кудесников, так тут ещё и студенты пропадают и даже на твою драгоценную жизнь кто-то покушался. Кем ты устроишься после этой убогой академии? В лучшем случае магичкой в какой-нибудь деревне или провинциальном городке. А я… я увезу тебя в столицу, но не к твоему папочке, который теперь на тебя плевал с высокой колокольни, а в свой особняк. Если станешь моей любовницей, я устрою тебя в Королевскую школу, патронаж над которой, как ты помнишь, осуществляет Его Величество. Ты же в курсе, что выпускников этой академии сразу распределяют на самые лучшие и козырные места.
Я стояла, не в силах пошевелить даже кончиком мизинца, вынужденная слушать придыхания Гелдрика Томрола и смотреть в его отвратную физиономию, которая приближалась по мере того, как он говорил. Заодно ругала себя, на чем свет стоит, что слишком поздно применила щитовые чары и ворожба этого подлеца опутала меня, сделав совершенно беспомощной.
Внутри я тряслась от злобы, на полном серьёзе готовая убить Томрола, но вынуждена была его слушать — ни отвернуться, ни даже глаз закрыть.
— Подумай о своём будущем, детка, — Гелдрик подступил ко мне вплотную, но в лицо не глядел, сосредоточившись на области моего декольте и, в частности, медальоне, который прикрывал чёрную сиглу Открытие от любопытных глаз.
Он медленно отодвинул медальон и прикоснулся кончиками пальцев к моей коже с черным узором на ней.
— Запечатана, — выдохнул, целуя меня в шею. — Хорошо запечатана, но… Я могу попробовать ее открыть и тогда… — Томрол опускался с поцелуями ниже и ниже, а я готова была умереть от его прикосновений. Умереть от гадливости, а не желания. — Знаешь ли ты про такое заклинание, как Сласти Страстного Совокупления? Я не могу подвергнуть тебя ему просто так, оно слишком сложное и затрагивает слишком тонкие струны души и тела. Однако сигла Открытие дает мне доступ. Если бы я смог распечатать ее и наложить на тебя Сласти… Медовая, сахарная Фрэнни…
Гелдрик задрал мое платье и холодными липкими пальцами лапал меня за попу, параллельно покрывая поцелуями грудь, которую он ловко вытащил из корсажа платья, и шепча:
— Но нет, я не сделаю этого, конечно же, не сделаю… — судя по его издевательскому тону, сделает, как миленький. — У нас все будет по обоюдному согласию, не так ли? Шлюхам всех борделей от Миртона до Эрерода нравится то, что я делаю с ними. Понравится и тебе. Что ты скажешь, смородиновая ты моя? Здесь и сейчас. Никакого расследования, разумеется, не будет, Фил Шепард будет объявлен невиновным.
— К семихвостому иди! — с трудом прохрипела я.
Фил! Прикасаться ко мне позволено только Филу, а не этому мерзкому существу!
Как же все-таки это ужасно, когда внутри тебя бушует буря эмоций, а снаружи ты вынужден оставаться недвижимым. Мне казалось, что меня сейчас просто порвет на части от страстного, всепоглощающего, ослепляющего желания убить Гелдрика Томрола.