— Какая разница? — явно избегая темы, пожала плечами Павнер. — Следа за ним никакого нет. Он может стать твоим. Только выясни, что я прошу!
И я согласилась. Но не только потому, что хотела обладать украшением, которое имело очень и очень сильное магическое свойство, но и потому как, что ни говори, люблю я ввязываться во всякие сомнительные авантюры!
И чем сомнительнее — тем лучше!
ГЛАВА 24
С Милицей действительно следовало разобраться. Неделю назад, на занятии в теплице мне показалось, что у нее на шее блеснуло ожерелье Жуля. Хотя, строго говоря, моему енотику оно не принадлежало, он его у кого-то свистнул… Но строгость я никогда не любила, поэтому будем считать, что ожерелье все-таки было Жулево и ничье больше. А Милица, похоже, стащила украшение из его тайника под комодом, пока мы с Жулем находились в лазарете. Я бы, конечно, выяснила правду раньше, но за всеми событиями с бешеной страстью к Филу Шепарду, с приставаниями Гелдрика Томрола это как-то отступило на второй план.
Так что следует проверить комнату Милы на предмет применения любовных заговоров — даже если она совершала обряд в другом месте, кое-какие следы в комнате все же могли остаться. И заодно обыскать — нет ли там ожерелья Жуля. Если есть — то примерно наказать мерзавку. А то, знаете ли, воровать у моего енота — это вообще верх дурного тона.
Момент для несанкционированного обыска я выбрала самый что ни на есть подходящий. Наступили выходные, и Дарен повез невестушку в столицу — знакомиться со своими родителями и, разумеется, дядей. Убедившись, что Дарен и Мила скрылись в открытом для них из дома Мерсеров портале, я, не тратя времени зря, направилась к двери в ее комнату. Для встречи с будущими родственниками Милица облачилась в скромное голубое платье, свои рыжие волосы заплела в косу и выглядела ну просто созданием небесной чистоты и кротости. Хотя, сомневаюсь, что ей удастся провести ушлых родичей Мерсера и особенно его дядю, который людей насквозь видит.
Жуля я решила взять с собой — в таком деле мой енотик может быть полезен — авось обнаружит что-нибудь интересное и полезное. Главное только проследить, чтоб не спер чего.
На подходе к логову Милы (а жила она в самой дальней комнатке, находившейся особняком от остальных) я совершенно некстати нос к носу столкнулась с верной подружкой Милицушки Харитой, которая проживала по соседству. Завидев меня в этой части общежития, Харита с подозрением прищурилась, а я, недолго думая, пошла на крайние меры — отвела мышеволосой глаза. Слава богам, магический дар у Хариты был меньше моего и намного, потому заклинание удалось. Она перестала меня видеть, позабыв о том, что видела вообще. Будь силы у подруги Милицы побольше, я так просто бы не отделалась.
Потоптавшись немного в нерешительности, как будто забыла, куда вообще шла, Харита, наконец, удалилась, а я смогла заняться дверью. Здесь ждал чудесный сюрприз. На комнате Милицы стояли очень грамотно и педантично наложенные Замковые чары плюс три ловушки для непрошенных гостей. Семихвостый, да взломать эти чары было сложнее, чем попасть внутрь папиного погреба, где он хранил свои драгоценные вина!
Впрочем, это меня не испугало, наоборот, стало ещё интереснее. Она явно что-то скрывает, раз наложила на свою комнату такую мощную защиту! Удобно устроившись на подоконнике с Жулем на коленях, я отвела от себя глаза на случай, если кто-то пойдет по коридору, и принялась выплетать Ключные чары. Соль была в том, что при этом нужно было обойти ловушки, вязь которых в Замковых чарах я высветила для себя красным. Сложная ворожба, кстати, но получалось у меня пока неплохо.
Даже гордость взяла!
Если меня когда-нибудь вышвырнут и из этой академии, то я без работы не останусь. А что, получилось бы очень драматично, прямо как в сентиментальных романах! Отец — ректор Высшего Института Магической Полиции и дочь — взломщица Замковых чар, ступившая на тернистую преступную тропу.
Он бы пытался поймать меня и вернуть на путь истинный, но я бы каждый раз оказывалась на шаг впереди, а в итоге смогла выплести ключ к хранилищу Национального Банка и выкрала оттуда… Ну, скажем, Камень Силы. И мой отец склонил бы голову и признал свое поражение в нашем противостоянии. Возможно, даже ушел в отставку с должности ректора. Вообще-то после того, как он себя ведет — то есть совершенно не интересуется судьбой единственной дочери, он ещё и не такого заслуживает!
Увлекшись представлением подробностей этой печальной истории, я не сразу заметила Фила, который появился в конце коридора. Все мое существо потянулось к нему, безумно хотелось с разбегу броситься на него, заключить в объятия, впиться в его губы жадным поцелуем, чтобы он сначала даже не понял, но потом обнял меня и подхватил, ответил с той же страстью.