- Нет, это вы не в том положении, чтобы мне перечить, - в голосе Зарины прорезалась сталь, - не тешьте себя напрасными иллюзиями и будьте уверены: тот, кто побежит доносить на меня, будет брошен в темницу вместе со мной как мой подельник. Люди не так разборчивы, как вы думаете.
Она откинула волосы со спины на грудь, потянулась к застёжке цепочки на шее, на которой, видимо, и была завязана её неумелая иллюзия, и одним движением её сняла. Тут же её облик пошел рябью, но разительных изменений подруги не увидели. Волосы остались тем же классическим блондом; фигура, рост – всё осталось, как было. Изменилось только лицо, но Люка с Вегой уставились на него с суеверным ужасом, ведь они слишком хорошо знали, чьё это было лицо.
Перед ними стояла наследная принцесса Зирайна.
Все трое молчали. Принцессу надлежало должным образом приветствовать, но девушки мялись. Слишком неуместным им казалось озвучивать лестные приветствия после того, как они её практически шантажировали, да ещё и прожили с ней в комнате сутки – это уже было грубым нарушением придворного этикета.
Наконец-то принцесса отмерла и села на кровать.
- Этого мы не ожидали, верно?
- Нннет, - почему-то начала заикаться Люка.
Вега хранила молчание, пораженная. Насколько вспыльчивой и смелой в высказываниях она была, но всё равно понимала, что грубить наследной принцессе так, как это только что делала она, всё равно, что лишиться головы.
- Никто не ожидал, - пожала плечами Зирайна и вздохнула, - моя мама, королева Мирцалия, вышла замуж полтора года назад. Этот день я назвала бы началом краха нашей династии.
- Почивший король Альм – твой отец? Он был хорошим правителем, - Вега неотрывно смотрела на принцессу, и, как бы не звучали сейчас эти слова, Зирайна приняла их благосклонно – кивнула.
- Да, - грустно ответила она, - так и было. Пока Зенекис его не убил.
- Убил? – встревоженно переспросила Люка, - откуда ты знаешь? Все говорят, что Его Величество Альм погиб на охоте. Чтобы обвинять правящего короля Зенекиса в убийстве твоего отца, у тебя должны быть неопровержимые доказательства.
- Они у меня есть, - тихо ответила Зирайна, - я видела это собственными глазами. А потом он приставил нож к моему горлу и заставил маму принять его предложение. Так королём стал самый жестокий человек, которого я когда-либо видела. Власть захватил тиран, и никто не задал вопрос, как так получилось. Герцоги, графы, военные наместники… Все просто приняли это, как должное, боясь потерять свои тёплые места и важные титулы.
Слушая неторопливую речь принцессы, Люка почувствовала укол стыда за свои слова и поведение.
- Прости, - попробовала извиниться она, - мы правда думали…
Зирайна отмахнулась.
- Неважно. Только не тебе, дочери Лоренса Юлёнена, просить у меня прощения.
- Мой отец…
- Спас меня. Теперь ты понимаешь, что он борется за правое дело?
Люка отшатнулась от принцессы.
- Папа спасал тебя? – неживым голосом произнесла она, - когда? Как? Он ведь в тюрьме!
Зирайна заломила руки. На её лице явственно читалось чувство вины.
- Год назад. Его поэтому и задержали. Понимаешь… Его действия огласили повстанческими против царствующей семьи, но на деле же он борется лишь против одного. Против короля-самозванца.
Люка слушала то, что рассказывала Зирайна, и её не верилось, что речь шла об её отце. По всему услышанному она поняла, что совсем не знала своего самого родного человека.
- Как это произошло? – на самом деле Люке не хотелось этого слышать. Ей было больно понимать, что папа поставил интересы государства выше интересов собственной семьи, своих детей. Но и молчать сейчас она не могла.
- Когда мама узнала, что беременна от Зенекиса, поняла, что мне угрожает опасность, и оказалась права. Едва король прознал о том, что скоро обзаведётся собственным наследником, тут же приказал бросить меня за решётку. До этого мама успела отправить весточку тому, кто уже и так сражался против узурпатора – Лоренсу Юлёнену. Твой отец с боем вырвал меня из темницы, но угодил туда сам. Он сказал мне, - она посмотрела на Люку, и по её щеке скатилась слеза, - что я должна выжить. Что я – последний шанс сберечь истинно царственную кровь. Сберечь настоящую монаршую династию.
Люка слушала историю принцессы и сама едва не плакала, но не от жалости к Зирайне, а от жалости к себе и Айлирии. Сберечь царскую династию… Вот где были его приоритеты? Это то, что он посчитал более важным? Общечеловеческое, не личное? Помочь наследной принцессе, при этом не спася собственную дочь из приюта?
- Что ты делала весь этот год? – прозвучал голос Веги как сквозь вату, со стороны.