— А, так это вроде бражки что-то! — догадалась я наконец-то. — А мы ее почти не пьем, сбитень иногда только да пиво на ярмарке.
— Ну-у-у, пусть будет пиво, хотя это оскорбление благородного напитка. Вот считай, что это такое очень хорошее пиво! Пей!
— Да я, в общем-то, и пиво не люблю, — пробормотала и тут же осеклась под сочувствующими взглядами Шарля и Франчески. Лучше бы молчала, теперь ведь совсем как на дурочку смотреть будут. Пришлось сделать еще глоток.
— Так, с вопросами винокурения разобрались, — подытожила моя соседка. — Переходим к следующему пункту программы просвещения! Шарль, ты только представь: Фея ни разу не была в театре! Почему бы тебе не пригласить девушку на один из спектаклей?
— Почту за честь! — Юноша открыто улыбнулся. — Если, разумеется, верита Фея сама желает посетить представление!
— Ой, это было бы здорово, — обрадовалась я. — Чеккина сказала, что вы намного интересней скоморохов развлекаете публику! — Тут же прикусила язык, но, судя по тени, набежавшей на лицо эпопта Демара, сравнение со скоморохами его и впрямь не порадовало.
— Смею надеяться, что ваше мнение останется столь же лестным и после спектакля. — Молодой человек быстро взял себя в руки и вновь улыбался легко и беспечно.
— Должна заметить, что тебе очень подошел бы костюм медведя, — ехидно проворковала Франческа, запуская пальчики в кудри Шарля, — дивно оттенил бы твою внешность.
— Согласен, радость моя, но только при условии, что ты будешь изображать козу! — не остался в долгу эпопт Демар, по-хозяйски обхватывая девушку за талию.
— Я не смогу: это слишком сложный образ, к тому же у меня голос ниже, чем требуется. — Чеккина принахмурилась, словно всерьез раздумывала над предложением.
— Оу… девушки, простите, но вы меня не видели, — внезапно выналил Шарль и вильнул за ближайший клен.
Мы обернулись, но ничего ужасного не заметили. Единственное — в нашу сторону двигалась странная девица.
Когда я ходила на экскурсию в торговые ряды, видела лавку с дорогущими расфуфыренными куклами. Так вот идущая к нам девушка выглядела точь-в-точь такой же куклой, только в человеческий рост.
Огненно-рыжие волосы взбиты в высокую пышную прическу, усыпанную самоцветами и клочками кружева. Белоснежная, словно фарфоровая, кожа, огромные пронзительно-зеленые глазищи вполлица, алые губки бантиком. Талия такая тонюсенькая, что того гляди переломится. А уж платье! Такого наряда на картинках заезжего купца точно не было: юбка широченная, в двери не пройдешь, разве что боком, плечи голые, а лиф начинается так низко, что грудь почти полностью наружу вываливается. Ткань я определить не смогла, но окрашена она была очень красиво: в бледно-голубой цвет с сиреневым отливом. Кажется, этот оттенок назывался «перванш». С шеи и запястий незнакомки свисали грозди драгоценностей, даже опояска у нее была из жемчуга с какими-то голубенькими камушками.
Я, конечно, понимала, что откровенно пялиться на человека неприлично, но ничего не могла с собой поделать: глаза просто не желали отрываться от такого невероятного зрелища.
Девушка меж тем открыла здоровущий веер и начала им судорожно обмахиваться:
— Ах, какая духота! Даже не верится, что сейчас конец лета, — тоненько проговорила она, поравнявшись с нами.
Резкий взмах ее опахала, и стакан с вином вырвался из моих расслабленных пальцев, щедро заливая светло-серое платье кровавой метиной.
— Пра-а-асти, пожалуйста, я от зноя сама не своя, — наигранно протянула рыжая, двигаясь дальше.
— Вот с-с-терва, — прошипела сквозь зубы Франческа.
— Знаешь, Чеккина, а мне почему-то показалось, что она нарочно меня облила, — пробормотала я, оглядывая испорченный наряд.
— Тебе не показалось, — процедила соседка, буравя взглядом удаляющуюся богачку.
— Но зачем? Я ее первый раз вижу! Что я ей могла сделать?
— Судя по всему, именно от нее позорно сбежал Шарло. Но из ревности доченька Олбанса попыталась бы отыграться на мне, это я стояла в обнимку с ее вожделенной добычей. Значит, просто позавидовала, — пожала плечами Чеккина.
— Ты с ней знакома?
— Не то чтобы знакома, просто Элинор Олбанс знают все. Ее папаше принадлежит добрая половина Веритерры.
— И что же завидного она могла обнаружить во мне? — В такой вариант совершенно не верилось.
— Ты очень красивая, Фея, думаю, тебе многие девушки завидуют. Переодеться, случайно, не хочешь? Или предпочтешь порадовать завистниц изгаженным платьем?