— А та кровать чья? — поинтересовался юный господин Вирлион, не сводя с нее глаз.
— Там будет спать господин Бирао́н, — ответил Лин и сняв сапоги, улёгся поудобнее, вытянув ноги, — скорее всего, он придет ещё не скоро, так что можно, пока что отдохнуть, ведь когда он придет, начнется суматоха. И да, он немного старше нас. Но, как он мне рассказал, из-за драки с соседом, его наказали и поселили жить с первогодками. И не удивляйся, если он будет, иногда, вести себя странно или взбалмошно. Это черта его характера.
Бажану же эта фамилия не о чем не сказала, поэтому он тоже снял сапоги и разлёгся на кровати, решив дождаться ещё одного соседа по комнате, чтобы познакомиться с ним лично, но усталость взяла вверх над телом мальчика и он сам не заметил как провалился в глубокий сон до утра.
Глава 5. На самом деле как появилась академия. Часть 1
Бажан так и уснул до следующего утра, но Лин же не спешил засыпать и вместо этого достал из своей сумки несколько листов бумаги и перо с небольшой баночкой чернил, и принялся что-то писать.
Так пролетело несколько ча и солнце ушло за горизонт, уступив место луне, а Лин, всё ещё, сидел на кровати, скрестив ноги и, до сих пор, писал. Все листы, что он достал были почти полностью исписаны, а руки мальчика слегка испачканы чернилами. Заметил он это лишь тогда, когда на последнем листе совсем не осталось свободного места. Юный волшебник уже собирался встать, чтобы пойти и помыть руки, как стоило ему подойти к двери, она распахнулась прямо перед ним. Он лишь чудом избежал удара, так, как, вовремя, заметил, что дверь открывается.
Когда в комнату вошёл третий жилец, им оказался тот самый волшебник, который помог Бажану попасть в академию.
— Здравствуй снова, господин Бирао́н! — поклонившись, Лин указал пальцем на спящего Бажана, — Теперь он будет жить с нами. Я встретил его сегодня и помог, когда на него напали Деян и его шайка, а потом…
— Этот оболтус опять делает гадости? — прервал Лина волшебник.
— Скорее мир прекратит свое существование, чем Дея́н Фирлио́н прекратит делать гадости, — равнодушно ответил мальчик, повернувшись к спящему соседу. — Тем не менее, вот этого волшебника зовут Бажан Вирлион. Судя по его одежде и тому, как он разговаривает, он не из знатных так, что я полагаю, что ему придется не сладко в этой академии.
— И что ты собираешься делать? Начать дружить с ним из жалости? — юноша прошел мимо Лина и уселся на край своей кровати. — То, что он небогат, не делает его хуже остальных. Но этот мир слишком несправедлив и жесток, поэтому он должен сам научиться защищать себя.
— Но я не собирался защищать его, — Лин тоже подошёл к своей кровати и сел на нее, подогнув ноги.
— Но ты же уже сделал это, разве не так? — с улыбкой на губах, произнес юноша и стряхнул с кровати все инструменты на деревянный пол, не задумываясь, что может разбудить кого-то.
И правда, становилось удивительно, как в таком шуме, юный господин Вирлион продолжал спать так крепко и сладко, словно уснул впервые за несколько дней и сейчас наслаждался каждой ша этого сна. Лишь один переворот с бока на бок, говорил о том, что, всё-таки, еле-еле, но Бажан, всё же, слышал шум, но слишком крепкий сон, не позволил ему выйти из своего плена.
— Байа́н! — чуть ли не крича, произнёс Лин, рассердившись, что его не так поняли. — Я не защищал его. Я вмешался лишь потому, что там был Деян. Меня всегда раздражало, что он постоянно над всеми издевается, но не раз, до сегодняшнего дня, мне не представлялось возможности проучить его, чтобы он ощутил какого это быть униженным, на собственной шкуре.
— Ну хорошо, хорошо. В таком случае, господин Аларнон вовсе не защитник слабых. А всего-навсего очень справедливый. Только и всего, — встав с кровати, юноша снял с себя верхнюю одежду и сапоги, а после, улёгся обратно. — Наверное, если бы ты стал королем, то был бы самым справедливым королем во всей истории Анли́сии, — зевая, говорил волшебник и погасив свечу, что стояла возле его кровати, которую до его прихода зажёг Лин, пожелал доброй ночи и повернувшись к стенке, заснул таким же крепким сном, каким спал сейчас Бажан.
— Стал бы самым справедливым королем? — задумался мальчик. — Мой отец тоже так говорил мне, но я не хочу быть королем, даже если не останется не одного потомка семьи Анарло́н, я всё равно не стану королем, — разговаривал сам с собой Лин. — Пусть нынешняя ветвь королевской семьи живёт долго и процветает веками, чтобы наша семья не унаследовала трон вновь, — и тоже сняв с себя верхнюю одежду, мальчик залез под одеяло и заснул.